За пределом (том 3)
Шрифт:
— Любовь, доброту и заботу, Саки.
— Всего лишь? — всхлипнула она. — У меня ничего нет…
— Именно это и есть у тебя, и такое уже многого стоит. Иногда для счастья ребёнка не хватает всего-то трёх этих вещей, чтоб стать хорошим и добрым человеком. Этого не хватает и людям, чтоб стать немного счастливее. Не хватает вообще этому миру. Такие мелочи, а их никому не хватает, забавно, да? Даже одна из этих вещей способна изменить мир, а ты можешь подарить ребёнку все три.
— Но больше… я ничего не могу сделать…
— Стать
— Просто… — она посмотрела на меня, — если я оступлюсь, не смогу… у меня будет ребёнок. Это будет на моей душе, Томми. Я боюсь… мне стыдно, но я боюсь ответственности.
— Я тоже боюсь. Боюсь, что не справлюсь. Я не боюсь умереть, но боюсь просто потерпеть неудачу. И это нормально. Но если оступишься ты, я смогу протянуть тебе руку помощи.
И чмокнул её в висок, прижав к себе.
— Ты справишься. Уже справляешься.
И Саки вновь заплакала. Последний раз я обнимал плачущего человека у себя дома. Это были сёстры. Я уже почти не помню их лиц, словно сознание намеренно стёрло их из памяти. И от этого было только больнее.
Но всё же, если я могу сделать на одного человека счастливее, почему бы и нет?
Мы так просидели минут двадцать. Первые пять минут Саки плакала, не билась в истерике или ревела в три ручья, а просто скромно плакала. Потом же просто сидела и смотрела в одну точку, то ли набираясь уверенности, то ли о чём-то думая.
— Наверно… — начала Саки, — пора заняться делом. Подержишь её?
Она передала мне свёрток, после чего встала.
— Пора готовить кушать, а то вечер уже.
Мой холодный ужин отправился обратно в холодильник.
— А как ты назовёшь её? — спросила я.
— Эйко.
— И что значит?
— Любимый ребёнок.
— Хорошее имя, — кивнул я с серьёзным лицом и заглянул в конверт, в котором торчала маленькая голова девочки. Совсем кроха. Её голова у меня в ладони полностью поместится. Такая маленькая… — Родителям не скажешь?
— Не знаю… Может свяжусь с ними, когда она станет немного постарше, а я встану на ноги, чтоб показать, что уже не та, которой была. Чтоб уже сама могла снимать квартиру, работала… Чтоб они могли хотя бы немного гордиться мной, — закончила она тихо.
— Тоже неплохо.
— Неплохо что?
— План, — объяснил я. — Хороший план. По крайней мере ты знаешь, куда двигаться.
— Да… наверное, — кивнула она, натягивая перчатки для готовки. Я до сих пор не доверял её рукам. — Но странное чувство, если честно.
— Какое?
— Ну… что ребёнок теперь. Я хотела ребёнка, честно, думала, что будет очень классно, но вот у меня есть свой собственный ребёнок, и… я боюсь, что просто не вывезу нас двоих.
— Вывезешь, поверь мне. Работу пока поищи с квартирой. У тебя есть телефон?
Она покачала головой. Ладно, думаю, какой-нибудь китайский смартфон с доступом в
— Ладно, решим вопрос. Корм для ребёнка купила?
— Да, детское питание. Скоро кормить её, кстати говоря. Она забавно ест, — услышал я улыбку в её голосе. — Хочешь посмотреть? Она такое чудо, что сложно описать.
— Надо видеть, понимаю.
И я увидел. Саки показала мне этот маленький живой комок человеческой плоти, который, судя по моим наблюдениям, только и делал, что ел, плакал, ходил в туалет и спал. Даже страшно представить, насколько я сам был бесполезен в детстве. Нет, я знаю, как выглядят дети, но сам был последним, так что для меня это что-то новенькое, если честно.
Но надо признать, что ребёнок выглядел действительно мило. На вид как слепой котёнок с жатыми кулачками, которыми она пытается тереть лицо или просто машет, а на убаюкивающий голос засыпает. Как я читал, это один из защитных рефлексов — заставлять умиляться взрослых людей и желать защитить ребёнка от угроз. Правда, иногда эти рефлексы дают сбой, как с низшими социальными группами, так и при психических расстройствах, когда мать после родов отказывается от ребёнка, но после одумывается. Или не одумывается.
Чуть позже Саки даже доверяла мне самому подержать её и покормить из бутылки. Этот ребёнок помещался у меня в одной руке, что немного странно и удивительно. Я бы сравнил её с котом по габаритам. Только коты не гадят мне в руку. Да и ночью они не кричат несколько часов подряд, если только не весна.
Другими словами, мне было довольно весело в эти дни. Единственное благо — я был в отпуске, который со дня на день должен был кончиться. И перед этим мне стоило кое-что обсудить с Джеком. Сразу предложить работу на меня. Не сотрудничество, а именно работу, чтоб у нас был только один главный и потом не пришлось по сто раз объяснять, кто есть кто.
Так что мне пришлось спуститься к нему и под предлогом поиграть в шахматы напроситься в гости.
— Не пойму тебя, разве нет другой работы, где можно было бы нормально поработать? — спросил я после того, как сам завёл разговор о работе и подтолкнул Джека пожаловаться на его. — Ладно магазин, но школа…
— Ну, вообще, магаза вполне хватает, но блин, хочется больше денег, а сторожем работа не сильно пыльная.
— А сколько получаешь, если подрабатываешь, если не секрет?
— Около полутора — двух тысяч. Ну и в охранке полторы.
— Ну, три — три с половиной, не так уж и плохо, — заметил я. — Для Нижнего города.
— Ага, если бы только не на двух работах корячиться, — буркнул Джек. — А вот хочу я купить квартиру! А вот хуй! Нет квартиры, так как денег не хватает! Да и особо-то не отдохнуть, так как то туда на работу, то сюда. Хуйня, короче. Повсюду пидоры.
— И всё же это лучше, чем ничего.
— Лучше, чем ничего, это и цент, застрявший в жопе, — фыркнул он. — Замучаешься выколупывать.
Эм… что?