За пределом
Шрифт:
— Но как тогда понять, идёшь ли ты в верном направлении?
— Идеалы, принципы и вера — лишь пустой звук.
— Вот оно как… Значит, так ты считаешь? — вздохнул он.
— Разве не ты сказал, что ради семьи надо идти на всё и именно она является самым важным в жизни? И если необходимо, то надо сделать всё, что в твоих силах, ради неё?
— Я… понятно… — по голосу казалось, что он сдался. — Но даже так, иногда кого-то уже не спасти. Кому-то придётся… пройти через это.
— О чём ты? — не понял я.
— О Наталиэль, — ответил он. — Как говорят в домах, жизнь за
— Если понадобится, пусть будет так, — бросил я. — Завтра я вернусь. Вернусь с деньгами, которые помогут нам и спасут Наталиэль. И ма. И вообще всех.
Он долго молчал. Молчал и я, не зная, что сказать. Не хотел грубить, но просто не выдержал. Нервы потихоньку горели синим пламенем и хотелось от всего этого забиться под кровать и кричать в подушку. Кричать долго, протяжно, чтоб в голове, да и в душе стало легче. Я устал. Всего сутки, а я чувствовал усталость, словно прошёл год. Не помню, чтоб даже за три месяца так уставал. Хотелось просто лечь, закрыть глаза и проспать неделю, просыпаясь только ради того, чтоб поесть да сходить в туалет. Наверное, так и поступлю, когда всё кончится.
— Ты прав, — наконец раздалось в трубке, от чего я даже немного вздрогнул. Кажется, я начал немного засыпать.
— Что?
— Если ты уже всё решил, я не буду тебя отговаривать. Если веришь, что надо идти ради семьи на всё и чем-то жертвовать… — он то ли вздохнул, то ли всхлипнул, но дальше голос был спокойным, к какому я и привык, — тогда делай как считаешь нужным. Сделай всё так, чтоб тебе было не стыдно за свои поступки и как сам считаешь правильным.
Вот так просто. Я даже не ожидал подобного ответа, от чего мне стало немного… странно… если так можно выразиться.
— Послушай…
— Ты хотел услышать это, не так ли? Услышать слова поддержки? Я не могу сказать, что горжусь твоим выбором, но… Но и отговаривать тебя не будут. Потому решать тебе, Нурдаулет. И как вижу, ты уже решил для себя всё. Возможно, ты действительно прав и мне стоит к тебе прислушаться.
— Я не хотел обидеть тебя.
— Я не обиделся. Я лишь говорю, что если ты считаешь это правильным, то делай как считаешь нужным. Это не упрёк, и я не буду судить тебя.
Молчание. Словно он ожидал от меня ответа.
— Я понял. Тогда… я завтра вернусь. Всё будет хорошо, я обещаю, — неуверенно пробормотал я.
— Да, — только и ответил он, после чего в трубке послышались гудки.
И почему я чувствую себя говнюком… Плевать, плевать на всё, надо забрать Сирень теперь, раз всем уже позвонил.
Я вновь двинулся по улицам, продолжая нырять и прятаться от патрульных машин, которые шныряли то здесь, то там, словно хищники, выслеживающие свою жертву. Пришлось немного пропетлять, чтоб доехать до адреса. Но самым сложным оказалось найти нужный коллектор. Пусть в этом районе и курсировали полицейские машины в куда меньших количествах, но они всё же были, что лишь усложняло задачу. Чтоб лишний раз не рисковать, я двинулся искать их пешком, словно толстый вор, идя по тёмным улицам и выискивая эту бетонную коробку. Подразумевалось,
И я нашёл. Правда, под бетонной коробкой подразумевалась большая плита с люками, один из которых отсутствовал. Но примерно так я и предполагал.
Включил рацию и тихо позвал её.
— Сирень, я, кажется, вижу ваше убежище.
— Да? — немного сонный голос мог значить две вещи — она истекает кровью или прикорнула там.
— Да. Сейчас подойду. Ты как?
— Нормально. Мы тут устроились немножко поспать… — зевнула, — на тёплых трубах…
— Ясно, — я почувствовал лёгкое облегчение. Сирень, как-никак, мне нужна была живой. Хотя бы до завтра. Я подошёл к узлу теплотрассы и посветил туда фонариком.
— Сирень?
— Да, — раздался приглушённый голос.
— Давай, вылезай.
В свете фонаря появилась Сирень, держащая в руках маленькую девочку, у которой торчали волчьи маленькие уши. Она устроилась на руках такой же сонной Сирени и не спешила просыпаться.
— Давай её сюда, — протянул я руки. — И сама вылезай.
Если так брать, то девчонка была, сама девчонка, сейчас сладко сопящая, уменьшенной копией Сирени. Светло-розовые волосы, упрямая физиономия даже во сне, очень похожее лицо. Ну точно уменьшенная копия Сирени.
— Слушай, а она не твой ребёнок? — поинтересовался я.
— Дурак, что ли? — нахмурилась она, вылазя и гремя автоматами, что были навешаны ей на плечи.
— Вы очень похожи.
— Потому что сёстры, — фыркнула она недовольно, наконец покинув своё временное прибежище, и потёрла раненую ногу. На штанах красовалось довольно приличное кровавое пятно, которое было сложно не заметить, как и дырку в штанах. Заметив мой взгляд, она лишь отмахнулась. — На нас, оками, всё заживает довольно быстро. Так что не страшно. Да и пуля была пистолетной.
— С чего ты взяла?
— Была бы от автомата, мне бы тут ногу разворотило, и вряд ли бы я могла нормально ходить, как сейчас, — подтверждая свои слова, она подпрыгнула на месте, но тут же поморщилась. — Ну только болит, зараза.
— А автомата всего три? — спросил я, глядя на висящие на её шее автоматы.
— Сколько успела. По нам стреляли, когда я уже садилась в машину. Пуля попала в ногу на вылет. А сестре… — она аккуратно раздвинула волосы, показывая её волчье ухо. То выглядело так, словно кто-то его откусил, совсем свежая рана, покрытая засохшей коркой крови. Когда Сирень аккуратно взяла его, показывая мне, младшая дёрнулась и заскулила во сне. — Взяли бы ниже, и у меня бы был на руках труп.
Сирень выглядела неважно. Было видно, что она готова разрыдаться, но находила в себе силы держать себя в руках.
— Тоже пойдёт. Нам много и не надо.
— А ты как, что нового? И что вообще случилось?
— Сначала нам надо дойти до машины и найти место, где сможем встать и поспать немного. Потом нужно будет прокатиться по району и найти нужное место.
— Какое?
— Любое. Ну и навестить Стрелу, чтоб конфисковать деньги обратно.
— А что случилось-то?
— Лучше расскажу в машине, — кивнул я в сторону, где был припаркован автомобиль.