За шаг до ненависти
Шрифт:
Страх передался от него, от Влада.
– Кто звонил? – тихо спросила Инна.
Она не была уверена, что он начнет объяснять, но он ответил:
– Сосед по даче. Позавчера соседи видели свет в окнах. На даче кто-то был. – Влад зло кусал губы.
Она не понимала, отчего можно испугаться.
– Там есть что красть? – мягко улыбнулась она.
На этот раз он не ответил.
– Позвони Марку, – посоветовала Инна. – Может быть, это он приезжал?
– Поздно уже, – Влад посмотрел
Обнимать ее ему не хотелось. Просто нужно было забыться от того непонятного, что его мучило.
Жаль, что она так хорошо его чувствует. Это мешает быть счастливой.
Инна проснулась среди ночи и поняла, что больше не заснет.
Она считала, что знает о нем все. Она не понимала, чего он может бояться.
«Мне показалось, – отругала себя Инна. – Я всегда выдумываю то, чего нет».
– Никогда не думай о плохом, – полушутя учила когда-то бабушка. – Мысль материальна, не прогнозируй плохого в своей жизни. Думай только о хорошем. Это трудно, но достижимо.
Инна очень любила бабушку и долго не могла прийти в себя, когда бабушка умерла.
Она и в Москве осталась не только потому, что там проще найти нормальную работу, но и потому, что без бабушки родной город не то чтобы перестал быть родным, но как-то опустел.
Инна осторожно выбралась из постели, накинула домашний халат. Не включая свет, вышла в прихожую, нащупала в сумке пачку сигарет.
Она курила мало и редко, но пачку в сумке зачем-то постоянно держала, как будто та была валидолом, который носят при себе сердечники.
Она вышла на балкон, закурила.
После раннего апрельского тепла начало мая выдалось аномально холодным, с заморозками и даже снегом. Снег падал на распустившуюся сирень под балконом, и Инна переживала, что куст погибнет. Она включала обогреватель, но даже он не помогал согреться.
С сиренью ничего страшного не случилось, она по-прежнему зеленела и почти касалась балкона.
Сейчас погода наконец пришла в норму, но в тонком халатике ночью было холодно. Инна загасила сигарету, не докурив, и снова нырнула в постель.
Она давно пообещала себе никогда не лезть в дела Владислава, но заснула с твердым намерением узнать, что его испугало.
Она одна могла помочь ему, если помощь потребуется.
Ксению Федор заметил, возвращаясь из магазина со свежим хлебом.
Ксения выехала из боковой улицы, повернула к лесу, но, заметив его, остановила велосипед.
– Привет, – приближаясь, поздоровался Федор.
– Привет, – улыбнулась она.
На голове у нее была соломенная шляпа-панама, а на носу веснушки. Почему-то вчера он их не заметил. Веснушки придавали ей задорный вид.
– Решил приехать? В прошлом
– Да нет, я приезжал пару раз. – Федор переложил сумку с хлебом в другую руку. – Ксюш, ты Илону лучше всех знала. У нее был парень?
– У нее был Влад! – От удивления глаза у Ксении сделались круглыми.
– Они развелись еще позапрошлой осенью.
Ксения похлопала глазами, закусила губу. Ресницы у нее были светлые и прямые, как у коровы в каком-то детском мультике. Корова в мультфильме была красивая и добрая, но маленький Федор ее почему-то жалел.
– Так вот почему Илона в прошлом году редко приезжала. – Ксения озадаченно покивала, поставила ногу на педаль, снова опустила на землю. – На мой день рождения приехала, посидела немножко и ушла. Про развод ничего не сказала.
Подул ветер, Ксения придержала шляпку рукой. Ветер был холодный, резкий.
– Я и Веру звала, но она не пришла. Сказала, что не сможет, занята. На следующий день подарок принесла. Федя, почему она не хочет нас видеть?
Глаза у Ксении сделались задумчивые, грустные.
Федор молча пожал плечами и запоздало поинтересовался.
– Как Денис?
– Нормально. На гастролях. – Она задумалась. – Федь, а кому теперь Илонина дача достанется, Марку Семеновичу?
– Понятия не имею. Вроде бы они с Илониной мамой официально женаты не были.
– А чья же будет дача? – недоумевала Ксения.
– Не знаю.
Подруга неодобрительно повела головой, уехала.
Федор отнес хлеб домой, заставил себя сесть за компьютер. Через час решил, что статья получается неплохая.
Крикнул родителям, что немного прогуляется, вышел за поселок, постоял, глядя на темнеющий впереди лес, и свернул к деревне.
Между ней и лесом тянулось поле. Еще несколько лет назад его засевали клубникой, теперь от той никакого следа не было, поле покрывала неровная трава. То ли местные фермеры сменили род деятельности, то ли нашли поля получше. То ли их вовсе не стало, фермеров.
В деревню он не пошел. Сел на траву у кустов, где вчера встретил Веру.
Мысли текли лениво, неповоротливо.
Собственно, их особо и не было, мыслей.
На край обрыва, откуда упала Илона, он старался не смотреть. За растущей у обрыва травой виднелся дальний лес, до которого Федор иногда доезжал на велосипеде. Лес ничем не отличался от того, что начинался прямо за поселком, но казался чужим.
Трава слабо покачивалась, когда поднимался ветер. Федор ветра не ощущал, кусты от него защищали.
Вера появилась, когда он лениво решал, возвратиться в Москву на электричке или вместе с родителями на их машине. Электричка казалась предпочтительнее.