За шаг до ненависти
Шрифт:
Вера молча смотрела мимо него.
Ему хотелось прислониться к яблоне за спиной, но мешали ветки.
– Тебе неприятно меня видеть? – Федор попытался поймать ее взгляд.
– Ну за что за глупости, Федя! – поморщилась она.
Раньше ему не приходилось ловить ее взгляд. Раньше она все время смотрела в его сторону.
– Почему ты меня прогнала, Вера?
У нее было очень бледное лицо, как будто она живет не в деревне, а в подземелье.
Живущих в подземелье Федор не знал, но представлял именно такими.
– Вера!
–
Где-то совсем близко засвистел соловей.
– Если не хочешь вспоминать, давай начнем сначала.
Он спугнул соловья, соловей замолк.
– Это невозможно!
– Почему, Вера?
Какие-то эмоции у него еще оставались, ему до смерти захотелось немедленно забыть нелепую разлуку и снова чувствовать, что они связаны чем-то светлым, невидимым и крепким.
– Ты ведь меня жалел, Федя? – Вера грустно улыбнулась.
– Жалел, – признался он.
– Я не хочу жалости! – Она резко выдохнула. – Это оскорбительно, понимаешь?
Ее серые глаза сейчас казались голубыми. Наверное, в них отражалось небо.
– Нет! – сказал Федор. – Не понимаю!
– Ну не понимаешь, и не надо, – она невесело фыркнула и качнула ногой гамак.
Подул ветер, зашелестели яблоневые листья. Солнце закрыла небольшая туча.
Вера посмотрела на небо, встала с гамака.
Вряд ли немедленно пойдет дождь. Федор помешал ей наслаждаться отдыхом.
Она, сунув ноги в сланцы, пошла к крыльцу, но неожиданно повернулась.
– Федя, где ты был в субботу?
– В Москве, – солгал он.
Она взбежала на крыльцо, тихо хлопнула дверью.
Федор побрел назад.
Нужных бумаг не оказалось и здесь. Дом был большой, теща построила его несколько лет назад, но мебели в доме имелось немного. По шкафу в двух комнатах наверху, предназначенных для тещи и Илоны, и стенка внизу, в гостиной.
Еще в комнате тещи стоял письменный стол, но бумаг не оказалось и там.
Владислав почувствовал, что паникует. Постоял около стола, стараясь выровнять дыхание.
Он не паниковал, когда в пятницу вечером приехал к Илониному дому в Москве и долго сидел в машине, ожидая, когда она выйдет из подъезда. В том, что она выйдет, он уверен не был и даже не слишком на это надеялся, понимая, что, скорее всего, потратит вечер впустую.
Она вышла, когда начало смеркаться, и села в подъехавшее к подъезду такси.
Он не паниковал. В квартиру поднялся, выждав минут десять, обыскал свой письменный стол и книжные полки. В его стол Илона не залезала, там не появилось ни одной лишней бумаги. Тумбочку с документами под книжным шкафом исследовал особенно тщательно, но и там нужного не нашел.
Он слегка удивился, когда, посмотрев на часы, увидел, что уже одиннадцатый час, но и тогда не запаниковал, а спокойно запер квартиру, спустился на лифте вниз и снова сидел в машине.
Илона не вернулась ни в двенадцатом
Уехала на дачу, решил Владислав и по ночной Москве поехал домой.
Обычно жена проводила за городом выходные, потому что в будни дачный поселок пустел, а одиночества Илона не выносила.
Ехать на дачу надо было в будни, но он на свою беду отправился туда на следующий день, в субботу. Он давно там не был, следовало оглядеться, чтобы потом, когда решит проникнуть в теперь уже чужой дом, не попасть на глаза ни соседям, ни охранникам.
К тому же в том, что жена на даче, он полностью уверен не был. Она не старушка-пенсионерка, ей больше подходит провести ночь не на даче в одиночестве, а с любовником где-нибудь в отеле.
Он поехал в субботу на дачу, потому что ему не терпелось найти компромат немедленно и ни о чем другом он думать не мог.
Он бы и сейчас не мог думать ни о чем другом, если бы в субботу не произошло самое страшное.
Владислав снова прошелся по дому, пнул попавший под ноги пуфик, закрыл дверь на ключ, но, подумав, снова ее отпер и из дома вызвал такси. На электричке добираться быстрее, но ему не хотелось идти по поселку. Слишком велика вероятность нарваться на знакомых, которые начнут задавать идиотские вопросы.
Ждать такси пришлось минут двадцать. По дороге Владислав передумал и вместо своего домашнего назвал адрес Инны.
Она, видимо, только что приехала из офиса, открыла ему в той же блузке, в которой утром была на работе.
Она так радовалась, когда его видела, что вначале ему казалось, что она притворяется.
Потом поверил, она не играла.
Это было удивительно и со временем стало необходимым.
Илона совершила ошибку, когда начала приказывать ему при Инне.
– Я приехала забрать Владика, – услышал он прошлой осенью голос жены за дверью.
Что ответила Инна, он не разобрал.
За окном лил дождь. Еще не топили, в офисах работали обогреватели. Свой ему пришлось оттолкнуть ногой, когда выходил из кабинета.
– Собирайся! – улыбнулась ему Илона. – У нас сейчас будет важная встреча. Забыл?
Важными она называла все встречи, на которые считала нужным тащить его. В тот раз, кажется, шла в гости к подружке, которая пригласила какого-то известного художника. Владислав подозревал, что известен художник был только ничтожному кругу лиц.
Про встречу с художником Илона сказала ему утром, и он еще тогда ехать с ней отказался. Поморщился:
– Я занят, Илона. Езжай одна.
– Не капризничай! – Жена ласково засмеялась. – Ты уже большой мальчик.
Инна старательно стучала по клавиатуре.
– Я не поеду, Илона!
– Поедешь! Не тяни время, мы опоздаем!
На ее светлых волосах поблескивала дождевая пыль, она бежала от машины без зонта.
Владислав молча взял жену за локоть и вывел из кабинета. Потом, так же держа ее за локоть, ехал с ней в лифте и шел под дождем к машине.