За Синь-хребтом, в медвежьем царстве, или Приключения Петьки Луковкина в Уссурийской тайге
Шрифт:
— Это ты правильно… А где его орлы?
Матрена Ивановна показала глазами на Колю и стоявшего в стороне Андрюшку.
— Та-ак, похожи, — усаживаясь на бревно, улыбнулся мальчишкам гость. — Папкины сыны, значит? Ну-ка, Трофимыч, садись рядом… Жалко отца-то?
Коля отвернулся, на ресницах блеснули слезы.
— Ну-у, это уж ни к чему. Ты ж мужчина, — обнял мальчугана Кирилл Антонович. — Да и не такие плохие вести привез я вам, чтобы плакать… Нынче утром разговаривали мы с доктором, который лечит батьку. Поначалу, говорят доктор, положение было трудное. На виске повреждена кость, потеряно
На лице у Коли засветилась надежда. Но только на миг. Мальчишка опустил голову и всхлипнул снова.
— Да! Знаю я. Сергей успокаивал тоже, говорил, что это не папка. А что получилось?
Кирилл Антонович посмотрел на покрасневшего Сережу, на Колю и спокойно полез в карман за папиросами:
— Не веришь, значит? И на Сергея обиделся? Зря, брат, зря! Подумай сам. Если бы тебя выпустили из сарая, что бы ты сделал? Бросился бы, конечно, к отцу, увидел кровь, испугался. А разве взрослым мало забот без того?
Похлопав мальчишку по плечу, он поднялся, погасил окурок и не спеша направился к спутникам, которые уже бродили с Сережей по точку и о чем-то оживленно беседовали.
О хлопотах Ивана Андреевича, щедрости директора рудника и успешном решении вопроса о хлебе
Сначала гости осмотрели пасечное хозяйство — омшаник, навесы, точок. Долго стояли возле контрольного улья и у воскотопки, заглянули зачем-то даже в Андрюшкину поилку для пчел.
Разговаривали про подготовку пасек к зиме да про то, стоит ли выезжать на кочевку. Попутно Яков Маркович записывал, сколько откачано меду, вытоплено воску, выспрашивал пасечницу, в каких материалах и инвентаре нуждается пасека.
— Ну что ж? С этим, пожалуй, ясно, — положив на стол кусочек желтого, как топленое масло, воска, заключил Кирилл Антонович. — Пойдем смотреть хозяйство Андреича, что ли?
— Пора, — кивнул немногословный учитель.
За исключением шофера и Матрены Ивановны, все двинулись к заброшенному дому и сараям.
— Когда-то тут жили лесорубы, — поднимаясь на крылечко дома, объяснил Сережа. — В доме были красный утолок, столовая и библиотека. В малом сарае стояли движок, генератор, а в большом — тракторы и автомашины.
Гости осматривали помещения, как показалось Петьке, еще внимательнее, чем пасеку. Директор школы даже слазил на чердак и заглянул в устья печек.
Потом собрались на скамейке за домом. Положив шляпу рядом с собой и поглаживая колени ладонями, Кирилл Антонович повернулся к учителю.
— Ну и как? Устраивает тебя, Андреич, такое хозяйство?
Худенький и темноглазый Иван Андреевич
— О чем говорить? Разве оно по моим силенкам?
— Это ты правильно. Перестлать полы, навесить двери да вставить окна — не шутка. А с сараями мороки и того больше. Только другого выхода, сам знаешь, нету. В Кедровке земли не хватает и под огороды. А тут простор. Пять либо шесть гектаров уже распахано. А мало этого — паши соседние поляны.
— Оно-то так. Да, может, отдадите все-таки Филькину заимку? Там ведь под боком.
Кирилл Антонович покачал головой, усмехнулся:
— И далась тебе та заимка! Слыхал же, что ее просят мартьяновцы. А потом возьми в расчет и другое. На той заимке от дома остались одни стены да крыша. Сарай гнилой. С одними родителями что ты сделаешь? А на совхоз расчеты плохие. Если он и даст рабочих, так не больше как одного-двух. И не на месяц, а только на неделю. В уборочную каждая пара рук на счету.
Иван Андреевич осторожно кашлянул:
— А как же управятся с заимкой мартьяновцы? У них ведь тоже ни денег, ни рабочих.
Кирилл Антонович пожал плечами:
— Нашел о чем думать! Мартьяновка ж не Кедровка. Людей там больше, и все они в куче. А пчеловодов с пасек на Филькину заимку разве вытащишь? Попробуй вон вытащи Егора или Матрену Ивановну.
Директор школы вроде бы заколебался, но окончательно все-таки не сдался. Стал расспрашивать, как школьники будут добираться до пасеки, где можно взять материалы, рабочих.
— Вот это уже разговор деловой, — обрадовался Кирилл Антонович. — Насчет доставки детей можешь не беспокоиться. Один умный человек уверяет, что зимой они будут бегать на лыжах, а летом ездить на велосипедах. А если найдутся такие, у кого нету ни лыж, ни велосипедов, можно дать лошадей. Из-за машин да тракторов коням в совхозе теперь работы немного.
— Коней? С телегами? — насторожился Иван Андреевич.
— А как же? Можешь взять телеги на отделении хоть завтра, — опережая Кирилла Антоновича, вмешался в разговор Яков Маркович. — Нынче же накажу Панкрату, чтобы проверил хода. Он же поработает тут и плотником — перестелет полы, навесит двери.
Ребята, рассевшись кольцом вокруг взрослых, прислушивались к беседе.
Еще больше обрадовался Иван Андреевич, когда узнал о предложении Сережи мобилизовать на строительство старшеклассников, а потом выслушал Константина Матвеевича.
Пока обсуждали пасечные дела да выбирали место для школьной фермы, геолог в беседу не вступал — рассматривал бочки с медом и ульи, любовался окрестностями. Но как только зашел разговор про материалы для стройки, сразу ожил и придвинулся к собеседникам.
— Вот вы, Иван Андреевич, — сказал он, — смотрите на меня и, наверное, досадуете: принесло, мол, его на мою голову! Расширяй для рудника школу, ищи деньги, рабочую силу! Так, что ли?.. Ну-ну, не сердитесь. Я ж это в шутку… Просто не приходилось нам посидеть рядком да потолковать ладком. А посидели бы, потолковали — глядишь, и стало бы ясно, что рудник никакой не нахлебник. Да!.. Плотников и каменщиков мы, конечно, дать вам пока не можем: сами без рабочих. Плоховато и с транспортом. А вот материалы для строительства можете брать у нас какие угодно.