За Синь-хребтом, в медвежьем царстве, или Приключения Петьки Луковкина в Уссурийской тайге
Шрифт:
— Неплохо. Видать шоферского сынка по ухватке…
О Галином вкладе в журналистику, возмущении Мишки Закваскина, сражении со змеей и выводах Тимки Варежкина
Окончательно пересмотреть свое отношение к пионерам комсомольцев заставил случай с Галей и Митькой.
Как-то вечером младшая Череватенко подозвала к себе Веру и зашептала ей что-то на ухо.
— А не обманываешь? Может, все — выдумка?
— Ну! Что ты! Что
Вера прочла и улыбнулась.
— Ну раз так, будем действовать. Ребятам не говори ни слова, а с вожатым я договорюсь…
Через час девушка уехала в Кедровку и вернулась только на вторые сутки с новеньким транзистором. Поставив его перед Галей, объявила:
— Вот! Папа подарил ко дню рождения. Ради твоего дела не жалко. Действуй!
— Транзистор? — удивилась и обрадовалась затейница. — Ты ездила домой?
Петька пробовал было выпытать у Гали, что она затеяла, но та упорно молчала.
— Нечего приставать, — строго заявила она. — Кончайте завтракать и марш за шишками! А в пять часов чтобы все были на своих местах возле речки. Объявляется сбор отряда и митинг…
В назначенное время собрались возле своих валежин. Галя уже ждала. Сидя на высоком ящике, она держала на коленях транзистор и осторожно крутила рычажки настройки.
— Как дела, затейник-самоучка? — пробираясь к своей колоде, съехидничал Мишка Закваскин. — Будем беседовать с марсианами, да?
— С какими там марсианами? — свысока поправил приятеля Варежкин. — Вызовем с того света Колумба, Наполеона, Кутузова. Правда, Галька?
Галя, продолжая свое дело, молчала. Из репродуктора неслись какие-то шорохи, попискивание. Петька подумал уже, что приемник испорченный, как вдруг над поляной раздался громкий мужской голос:
— Внимание! Внимание! Говорит Владивосток. Вы слушали передачу для животноводов. В семнадцать часов — повторный выпуск газеты «Приморский пионер»…
И почти сразу же заиграл горн, дикторы — мужчина и женщина — попеременно стали читать заметки про то, что делается и разных школах к пионерских лагерях…
Пионеры слушали с интересом. Но старшеклассники заскучали. Тимка, пересаживаясь ближе к приемнику, открыл уже рот, чтобы бросить какое-то замечание, но не успел. После паузы дикторша сказала:
— А теперь, дорогие ребята, мы расскажем вам о том, как живут пионеры и комсомольцы далекого таежного села Кедровки.
Тимка вскочил, как ошпаренный.
— Чего-чего?.. Кедровки?.. Нашей Кедровки? А?
Вид у парня был до того ошалелый, что Петька чуть не прыснул со смеху. Но тут было не до смеха.
— Вот уже четвертую неделю они живут в лесу, — вещал приемник. — Под руководством
Когда передача кончилась, над поляной повисла тишина. Слышно было только, как бормочет вконец растерявшийся Тимка:
— Старательно трудились Тима Варежкин и Паша Вобликов…
Старательно трудились…
Первым опомнился и сообразил, что произошло, Мишка Закваскин.
— Галька! Твоя работа? — тыкая пальцем в сторону транзистора и подступая к девчонке, заорал он. — Признавайся! Ты накалякала заметку на радио? Ты?
Галя пожала плечами.
— А хоть бы и я. Чего кричишь? Может, нельзя?
— А думаешь, можно? — еще больше распаляясь, загримасничал Мишка. — Тебе кто разрешил раздавать похвалы: Тима Варежкин, Паша Вобликов! А другие что? Хуже, да?
Старшеклассники сообразили, почему злится Закваскин, и зашумели:
— Обиделся! Видали вы! — крикнул кто-то из парней. — Его фамилию по радио не назвали!
— Вот именно! — подхватила Тамарка с подружками. — И правильно сделали, что не назвали. Лодырь же лодырем, а славу ему подай!
— А чего правильно? Чего правильно? Я разве про себя одного говорю? За нас же стараюсь.
— За нас не надо! — откликнулись старшеклассники. — Нам слава ни к чему. Старайся за себя.
— Ну и ладно. Пускай за себя. Пускай, по-вашему, я лодырь. А разве я меньше других работал, а? — Мишка сделал многозначительную паузу и уточнил: — Может, я хуже, чем Лян или Петька? Хуже, чем вот этот сынок управляющего, да?
Он схватил подвернувшегося под руку Митьку и хотел щелкнуть по затылку, но не успел. Рядом вырос Тимка.
— А ну убери руки! — спокойно распорядился он. — А теперь садись на свою колоду и слушай.
Тимка заставил Закваскина припомнить, что знают и умеют делать Лян и Юрка, посчитал, сколько надоила молока Нюрка, приготовила обедов Людка. Потом спросил:
— Понял теперь, на что, годится мелюзга?.. Вот то-то! Галька Череватенко какие заметки пишет! А ты кто? Если хочешь знать, так тебя обскакал даже Митька. Да!
Мишку это сравнение возмутило и вовсе.
— Но-но! Ты полегче! — вспылил он. — Героя нашел тоже. Митька-а!
— А что? Не герой, да? — взглянул на Закваскина Тимка. — Лучше уж помалкивай.