За тридевять земель
Шрифт:
Опустившись на колени возле нижней полки книжного шкафа, девушка стремительно зарылась в её глубины, изображая молодого фокстерьера перед норой: назад и в стороны полетели блокнотики, детективы, ракушки, сломанный зонтик, моток проводов забытого назначения, ласты… Наконец с торжествующим вскриком она вытащила из самого дальнего угла крошечную статуэтку: сидящую на тумбе чёрную кошку с золотым ошейником и золотой же серёжкой в ухе.
С трудом распрямившись, Василиса, споткнувшись о ласты, подошла к подоконнику и поставила кошку под самым большим листом:
— Вот, будет
Развернувшись на каблуках, Василиса решительно вышла из квартиры, слегка подпрыгивая на каждом шаге и жизнерадостно напевая:
— А я сошла с ума…
Мнение о собственных умственных способностях у девушки укрепилось, когда она подходила к институту: ведь в пятницу-же предупреждали, что консультации не будет вообще, а будет сразу зачёт, но на второй паре. С другой стороны, где та пятница — кажется, что в прошлом году была, если вообще не в прошлой жизни.
И вообще — это даже удачно получилось: можно сходить в «Сказку-тур» и некоторые недовыясненные вопросы выяснить, деликатно, без наездов, скандала, и нанесения физических увечий. Подходя к турагентству, Василиса представила себе, как трясёт худосочную Арину, а у той мотается голова и постукивают зубы, и от сладостности этой картины даже зажмурилась. В столь предвкушающем настроении она на автопилоте и влетела в знакомую дверь, но, открыв глаза, замерла на пороге: в помещении царил полный разгром.
У Василисы появилось ощущение, что по турагентству пронесся ураган: исчезли диванчик, кресла и столы, остатки красочных плакатов свисали со стен неприятными лохмотьями, по затоптанному полу разбросаны какие-то металлические трубы и деревянные брусья, щедро присыпанные землёй и песком. В углу у огромного ящика возятся две женщины в серых косынках и халатах, и что-то перемешивают сизо-серыми руками, не обращающая на девушку никакого внимания.
Отступив, на всякий случай, к двери, Василиса поинтересовалась:
— Извините, но здесь была «Сказка-тур»…
Одна из женщин поднялась, с трудом содрала с рук резиновые перчатки и приветливо объяснила:
— Так они ещё в субботу вечером съехали, даже аванс не забрали. Так что нам, можно сказать, повезло — такое место, и первый месяц со скидкой! Они вам что-то должны остались?
Василиса, без малейших угрызений совести, соврала:
— Да нет, просто хотела ещё один тур заказать. А вы не знаете, куда они переехали?
— Так никто не знает! Вечером были, а утром — уже нет. Теперь здесь наши цветы будут, ф ещё экзотические растения и эксклюзивные букеты. Ну, и по мелочи — сувениры там, упаковка подарков… Завтра к вечеру уже всё оборудуем, так что заходите.
Василиса разочарованно кивнула и собралась уходить, но в последний момент заметила расставленные вдоль дальней стены цветочные горшки странной формы с ещё более странными растениями. Она вернулась обратно, перешагивая через беспорядочно
За спиной послышались шаги, Василиса оглянулась и встала, вопросительно глядя на хозяйку растительных уродцев. Та тут же пояснила:
— Это бонсай. Неужели не видели раньше?
— Слышать — слышала, а вблизи вот ни разу не видела. Это, наверное, очень старые деревья?
— Ну, что вы, обычный китайский массовый продукт, года три-четыре, и стоят недорого, от трёх тысяч. Приглядитесь: у всех верхушка ствола обрезана, значит… Хотя это не очень интересно, если, конечно, вы сами не планируете заняться.
Василиса засмеялась:
— И истратить на такое три года жизни, а то и все пятьдесят? Нет, я на такие подвиги не способна. Хотя, если вдруг соберусь — с чего нужно начинать?
— Да как и в любом деле — с обучения. Можно на курсы записаться, можно в онлайне найти. А коротко, широкими мазками — выбираете росток, запасаетесь проволокой и терпением, обрезаете основной корень…
Василиса перепугалась:
— В каком смысле — обрезаете корень? А как же оно потом растёт?
— Прекрасно растёт, нужного размера и в нужном направлении. Вот вы тут про пятьдесят лет сказали — я сейчас покажу, что за примерно такое время вырастить можно.
Женщина потянула Василису за собой, к витрине. Там, загороженное от взглядов шкафом, царило в простом глиняном горшке волшебное дерево: толстенный ствол, навевающий мысли о столетиях, мощная густая крона, с одной стороны свисающая чуть ли не до земли, аура мудрости и спокойствия, и всё это — высотой меньше метра.
— Вот этому дереву — семьдесят пять лет, оно нам от прадедушки перешло.
— Сколько же такое может стоить?
— Сколько стоит — не скажу, потому что не продаётся, семейный символ и талисман. А вообще у таких деревьев предела цены нет — вот на последнем аукционе трёхсотлетнюю сосну за миллион с лишним купили, долларов, естественно.
Василису сумма потрясла, но не очень, потому что мысли у неё были заняты обдумыванием судьбы собственного дуба: вот бы и он так выглядел! Хотя, если он за одну ночь на двухгодовалую высоту вымахал, так, может, за годик и примет вид патриарха? Легонько, не прикасаясь с иголкам, девушка погладила воздух над древесным патриархом, и рассеянно спросила:
— А жёлуди на нём вырастут?
Услышав ответ «абсолютно исключено» Василиса и расстроилась, и возмутилась:
— А почему исключено? Можно ведь как-то попробовать, свет там специальный, удобрения какие-нибудь…
Спокойному голосу хозяйки магазина могла бы позавидовать любая учительница начальных классов. Ласково, но твёрдо она объяснила, явно выбирая слова попроще:
— Попробовать, разумеется, можно, хотя на успех рассчитывать не стоит. Такие эксперименты никому даже в голову не приходили, ни Лысенко, ни Мичурину, хотя что на что они только не прививали. К тому же появление желудей на сосне крайне маловероятно ещё и потому, что…