За туманами Большой реки
Шрифт:
– Себе надеваешь? – простодушно спросил Толька.
– Лошади…
И все трое снова засмеялись, представив Тольку с хомутом на шее.
– Потом нужно хомут засупонить… Надеть седелку… Чересседельник затянуть, подпругу, а потом уж оглобли, дугу…
– Так она тебе и дастся? – выразил Толька сомнение. Вон у нас Воронок какой – не подступиться.
– Воронок воевал. Если бы лошадям давали награды, то у него была бы вся грудь в медалях и орденах. Он снаряды возил… Бомбили их. Осколок в ногу попал. Ты думаешь, почему он хромает… –
…Крики перелетных птиц становились все громче. Вместе с лягушками они объединились в единый торжествующий хор и славили свою родину, к которой стремились за тысячи километров.
– А лягушкам не надо от зимы за тысячи километров лететь, – сказал Толя. – Приспособились. Заледенеют и полеживают до весны. А тут оттаяли и заорали…
– А пойдем сейчас к нашей березе сходим, – предложил Ваня. – У меня шило есть и соломинки. И банка из-под зеленого горошка, и пластилин. Надо соку березового попить… Знаете, какой он полезный. Сразу силы восстановит…
И они пошли на берег разгулявшейся реки, гудевшей как натянутая струна, готовая вот-вот порваться.
Береза стояла в метрах двадцати от берега. Это было главное дерево в деревне. Старики называли ее Берегиней. Она была такая огромная и была так толста, что никто не мог сказать, сколько же ей лет. Может, двести или все триста…
Ее ветви могли сами быть настоящими деревьями. На самой нижней ветви была устроена качель.
Под сенью Берегини стояла такая же большая скамья, на которой отдыхали крестьяне, когда возвращались с покосов, или когда устраивались общие деревенские праздники.
Учительница Римма Ивановна говорила, что береза уже была такой же большой и высокой во времена войны с Наполеоном. И скоро мы вместе с Берегиней доживем до нашей Победы.
…Ребята посидели под березой на скамье, напились сладкого соку, который щедро отдавала Берегиня, замазали пластилином дырки в коре и пошли домой.
Стало совсем темно. Но спать, наверное, от березового сока, напитавшего их своей энергией, не хотелось…
– Давайте, еще немножечко посидим на крыльце и пойдем спать, – сказал Ваня…
Гроза
Это была ранняя майская гроза. На горизонте вспухал огромный перевал туч, который шел неотвратимо и грозно на деревню, сверкая на пол горизонта ослепительными молниями, разрывая с ужасным треском небо.
Птичьи хоры смолкли. Воробьи, ласточки, галки бестолково метались на краю зловещей тучи, но очередной гром и сверкание молний скоро загнало их под крыши. Перепуганные куры вместе с петухами, теряя перья и достоинство, неслись со всех ног в курятники…
Дети раньше того забрались
Вот черная туча накрыла речной наволок, берег, высокую, могучую Берегиню, похожую на яркое зеленое облако, вытянувшееся по ветру и готовое улететь, но зацепившееся корнями за землю.
Вот она сожрала уже полмира и медленно, неотвратимо наползла на деревню, детский дом, его подворье, огород…
А далее раздался ужасный удар грома, сверкание молнии, после чего мир исчез на несколько секунд, а потом проявился, но уже в черно-белом, негативном изображении. Тут же на деревню упала стена ливня, настолько густого, что видимый мир совсем потерялся.
Прошло еще несколько минут, ливень так же стремительно, как и начался, закончился. Гроза уходила за дальние кряжи лесов, утаскивая за собой провисшее брюхо дождя.
Все вокруг, избежавши смертельной опасности, ликовало. И птицы, и собаки, и куры с петухами, и дети… И Берегиня, умиротворенно опустившая плакучие ветви с молодой листвой.
И тут все увидели, что рядом со старой березой в воздухе плавают какие-то светящиеся шары.
– Смотрите, смотрите, – закричали девчонки. – Чудо какое!
– Это шаровые молнии, – сказал Витя Черемисин. – Явление, которое наука не может разгадать.
Витя был первым в школе математиком. Учебник физики он изучил еще в начальной школе. Чаще всего его можно было увидеть склоненным над книгой или учебником. Витю считали мальчиком талантливым, из которого должен был вырасти настоящий ученый. Он не любил суеты и предпочитал уединение. Но и заносчивым его никто бы не назвал. Этот мальчик был носителем какой-то тайны, которой не знал никто, да и сам он не ведал ее.
– Молнии? Они похожи на мыльные пузыри. И лопаются так же, – удивлялись малыши.
Действительно, то и дело доносились звуки, как будто кто-то палил на берегу из пушки.
– Эти молнии могут носить в себе колоссальную энергию, – добавил Витя. – Встретиться с таким шариком – не приведи Бог!
Тут зазвенел колокольчик, собирающий всех к обеду. И только когда дежурные подавали компот, кто-то заметил, что Виктора Черемисина нет. Он не пошел обедать. Пропустить обед для воспитанника детдома в эту военную пору нужна веская причина.
Теряясь в догадках, ребята вышли на крыльцо.
– Смотрите, смотрите! – закричал Толя Мишенев, указывая в сторону Берегини.
Под кронами старой березы стоял Витя Черемисин с палкой в руках, пытавшийся что-то достать из ветвей дерева. И тут все увидели, что в кроне зависала шаровая молния, размерами много превосходившая прежние. И Витя тянулся к ней палкой. Еще немного, еще…
Детей, столпившихся на крыльце, почему-то охватил страх.
Ваня уже хотел закричать Вите: «Берегись!», как тут яркая вспышка озарила все видимое пространство, а следом раздался грохот.