За великую трассу
Шрифт:
Вместе с Рендолом исчезли чертежи самой важной части ракеты - сопла. Уолтер приказал срочно отыскать чертежников, выполнявших вместе с Рендолом проект космического корабля. Но копий у них не осталось. Были найдены лишь первоначальные эскизы проекта, которые потом сам же Рендол забраковал. Конечно, они могли быть полезными для сенатора не больше, чем для мертвого горчичники…
Встреча с государственным секретарем несколько успокоила Уолтера. В радостном ожидании осуществления своих надежд возвращался он на воздушном автомобиле домой, в главный город Республики. Просьба сенатора была исполнена. Все принадлежавшие Республике самолеты, ракетопланы и корабли возвращались назад,
С минуты на минуту Уолтер ожидал желанного сообщения. Он сидел дома, в своем кабинете, один, угрюмый, злой, настороженный.
За широкими проемами окон висел кусок грязно-голубоватого неба. Будто злобно оскаленные зубы какого-то страшного чудовища, торчали невдалеке тупые, серые стены небоскребов.
… Обессиленный шумом, скрежетом, железным непрекращающимся громом города-спрута, города-дракона, уходил на отдых день.
Кабинет в особняке Уолтера был похож на музей. На одной стене - над мягкими плюшевыми диванами - висели дорогие, редчайшие картины известных европейских мастеров живописи. На противоположной - веером развешены образцы старинного оружия разных народов. Сияли золотом и серебром длинные сабли, таинственно поблескивали острыми лезвиями кинжалы, кортики, штыки. А выше, под самым потолком, как огромная капля змеиного яда, был подвешен макет атомной бомбы. В этот кабинет не без страха входили даже близкие знакомые сенатора. Еще бы! Здесь все как бы подтверждало силу и могущество единственного в Республике владельца ракетостроительного завода.
В углу, на широкой подставке из орехового дерева, стоял телевизофон. В эти дни экран его вспыхивал чаще прежнего, но хозяина телевизофон не мог обрадовать ни одним разговором.
…Двое суток прошли для сенатора в невыносимо тягостном ожидании, в бесконечном волнении. Отовсюду - ни единой обнадеживающей вести!
Дальнейшее ожидание стало невыносимым. В это утро Уолтер, вскочив с постели, сразу же приблизился к телевизофону. Торопливо, короткими нервными рывками настраивался он на волну главного управления полиции. Несколько раз судорожно нажал на позывную кнопку. И вот - овал экрана вспыхнул, затрепетал тенями. Потом как-то сразу ярко и отчетливо вырисовался знакомый угол кабинета и почти весь экран заняло продолговатое заспанное лицо.
– Хэлло, Мак!
– как можно сдержаннее поздоровался. сенатор с главным шефом полиции.
– Почему молчите, черт побери! Где Рендол? Где чертежи и атомный пистолет?
Шеф испуганно взглянул на Уолтера, растерянно развел руками.
– Все еще заняты поисками, сэр…
Лицо Уолтера налилось гневом. В ярости он едва не ударил кулаком по экрану. Так ненавистен был сейчас ему шеф полиции.
Как видно, удача в этот день не желала заглядывать в роскошный кабинет сенатора.
Но был еще один путь поисков. «Эх, черт!
– хлопнул себя рукой по лбу Уолтер.
– Старею, память слабеет… И как это я раньше не вспомнил - генерал Коллинг может помочь! Давний приятель, он изворотлив, сметлив в таких делах. Не может быть, чтобы мимо его рук проскользнул эта хитрая бестия Рендол…»
Уолтер крякнул, приподнялся на носки, чтобы размять старые онемевшие кости, и настроил телевизофон на новую волну. И сразу на него глянул выпученными глазами Коллинг. Он, как обычно, небрежно держал в зубах сигару, из которой медленно вился синеватый дымок,
– Что случилось, мистер Уолтер?
– спросил он важно и поудобнее уселся в кресле.
– Мистер Коллинг, вы мне должны помочь…
– В чем дело?
– Вы разве не знаете, я поставил всю полицию на ноги, чтобы найти предателя Республики инженера Рендола. Но прошло уже
Коллинг затянулся сигарой, пыхнул тонкой струйкой дыма, и на какое-то время его лицо на экране затянулось сероватой пеленой. Сейчас был слышен лишь голос генерала:
– Не волнуйтесь, держите себя в руках, мистер Уолтер. Рендол никуда не уйдет. У нас есть недремлющее око, и оно все видит.
Глаза сенатора радостно заблестели, в его груди бодрее забилось сердце. Уолтер поближе придвинулся к телевизофону.
– Вы не шутите? Вы знаете, где он?
– Конечно, мистер. Могу даже сообщить его координаты: сорок пять градусов западной долготы и сорок градусов северной широты.
Над узкой переносицей Уолтера приподнялись брови, В глазах мелькнуло отчаяние, испуг. Как ошпаренный кипятком, он отпрянул от экрана.
– Генерал!
– воскликнул сенатор.
– Насколько я догадываюсь, это же середина Атлантического океана!..
– Вы угадали, сэр, - отрезал спокойно Коллинг.
– Рендол уже далеко от Республики. Он на шведском электроходе «Черная стрела».
– О боги!
– разъяренно махнул рукою сенатор.
– Значит, дела наши плохи? Рендол убежал?
– Не волнуйтесь, дружище, - как бы наслаждаясь бешенством Уолтера, процедил Коллинг.
– Могу сказать вам, что на этом свободном демократическом электроходе есть наши люди. Его капитан, Рональд Андерсен, всегда к моим, услугам. Если хотите, сенатор, познакомиться с этими людьми, прошу не обойти мою резиденцию. Я вас жду, сенатор!
– уже не просьба, а что-то подобное приказу послышалось в его голосе.
В ту же минуту погас яркий овал телевизофона. Уолтер поспешно вышел из кабинета.
Воздушный автомобиль сенатора Уолтера опустился на серой бетонированной площадке против невысокого четырехэтажного здания. Это был известный для всех жителей главного города Республики служебный особняк главаря секретной разведки Коллинга. Широкие колонны зеленого итальянского мрамора придавали фасаду дворца монументальный вид.
Уолтера никто не встречал. Сосредоточенно размахивая своей неразлучной бамбуковой палкой, он насколько мог быстро направился к центральному подъезду. У здания в два ряда стояли воздушные автомобили. Высокие массивные двери беспрестанно то открывались, то закрывались. С какой-то лихорадочностью сновали здесь люди.
Уолтер показал личную карточку, и высокие, с выхоленными лицами служащие, подобострастно кланяясь, пропустили его в первую дверь. Но пока сенатор добрался, наконец, до кабинета Коллинга, ему пришлось пройти еще несколько постов и проверочных пунктов.
Взволнованный, вспотевший Уолтер ввалился к Коллингу. И, не ожидая приглашения, бесцеремонно опустился в кожаное кресло.
Генерал сидел за длинным черным столом и, уставившись на какого-то человека, который стоял напротив, разъяренно гремел на весь кабинет:
– Вы грубо работали, сэр! Вы провалили дело. Хм! Польша! Вы понимаете, что это значит?! Там нужны ловкость, изворотливость, риск. А вы, жалкий трус, вздумали руководить из Мюнхена! Мистер Уолтер, - обратился он к сенатору, - полюбуйтесь на этого субъекта. Смотрите, у него торчат ослиные уши!
Коллинг поднялся, нервно прошелся возле стола, затем уничтожающим взглядом вцепился в худощавую фигуру шпиона.
– Или вам не нравятся наши доллары?..
Несколько секунд в кабинете стояло гробовое молчание. Наконец генерал махнул рукой и срывающимся голосом заорал: