За ядовитыми змеями. Дьявольское отродье

Ильинский Юрий Борисович

В этот вечер мы легли спать прямо на земле, под открытым небом: палатку тащить с собой не хотелось, и было так душно, что все змеи Средней Азии не заставили бы нас забраться в спальные мешки. Перед сном мы долго разговаривали. Дневное сообщение зоолога о нравах и обычаях гюрз если не взволновало, то, во всяком случае, вызвало всеобщую бессонницу. Даже сам Марк не мог заснуть и долго курил, разглядывая звездное небо. Наконец Васька не выдержал, развязал рюкзак, достал оттуда длинную толстую веревку и окружил ею наш лагерь.

— Теперь можно спать спокойно. Ни одна змея, коснувшись веревки, не переползет через нее. Верное средство!

— Батюшки,

как просто! — восхитился непосредственный Павлик.

— Все гениальное просто, — скромно ответил Васька. — Научный факт.

Мы с Марком молчали. В этих краях действительно кое-где применяли в качестве «змеиной ограды» веревки. Возможно, ящерицы и пугливые желтопузики, наткнувшись на неизвестный предмет, отступали, но для кобр, и особенно гюрз, которые ничего не боятся, веревочный круг был, так сказать, понятием абстрактным.

Утром мы снова отправились ловить змей. Первым наткнулся на пресмыкающееся Васька.

— Эй, ребята, гюрза лежит!

— Где? — обрадовался Марк и, не дожидаясь ответа, крикнул: — Хватай ее скорее, чего смотришь?

Васька, однако, явно не торопился, полез в карман за папиросами, долго чиркал спичками. Мы взбежали на холм и увидели гюрзу. Змея лежала неподвижно, при нашем приближении она не шелохнулась.

— Дохлая, — сказал я, — на сей раз, парень, не удастся тебе нас разыграть.

Васька поклялся, что не шутит. Мне наскучили его многословные заверения, я подошел к змее поближе, а Васька, обиженный несправедливым подозрением, швырнул в нее комком глины. Сделал он это просто так, как говорят юристы, «без заранее обдуманного намерения». Тем не менее этот комок глины спас мне жизнь. Гюрза мгновенно развернулась и метнулась к моим ногам с открытой пастью; упала она на землю в каком-нибудь десятке сантиметров от моих сандалий и торопливо скручивалась в клубок, готовясь повторить прыжок. Но я уже опомнился и не стал дожидаться, покуда в ногу вопьются ядовитые зубы пресмыкающегося. Я проворно отскочил в сторону. Некоторое время змея пыталась преследовать меня, потом, злобно шипя, поползла по пологому склону холма.

— Вот тебе и дохлая! — сказал Васька. — Хитрая, каналья, притворилась.

Змея, не торопясь, уползала, выискивая укрытие. Мы с Марком переглянулись: хороши охотники! Добыча удирает, а они стоят как приклеенные. Марк нерешительно проговорил:

— Пусть уползает. Она, видно, уже успела познакомиться с человеком. Научена горьким опытом. Бог с ней. С такой хлопот не оберешься.

Но я был против такой пассивности. Если мы эту тварь не изловим, гюрза может погубить не одного человека. И кроме того, мы же пришли сюда специально за гюрзами, зачем же ее упускать? Махнув зоологу рукой, я побежал за змеей. Гюрза сразу же обнаружила погоню. Конечно, она меня не видела, зато великолепно слышала, точнее, ощущала мое приближение. Змеи не имеют наружного уха, но чувствуют малейшие сотрясения почвы, воспринимают тончайшие звуковые колебания, которые не в состоянии уловить человеческий звуковой аппарат.

Мы все же изловили беглянку, но мне это дорого стоило. Гюрза, испугавшись преследования, поползла быстрее, заскользила по земле, ища укрытия. Ей повезло. Подбежав, я увидел, что на поверхности остался только хвост, головой же гюрза нырнула в сусличью нору и, продвигаясь по ней, втягивала туда длинное тело.

Не долго думая, я ухватил ее за кончик хвоста и дернул к себе. Гюрза очень сильная змея; почувствовав себя плененной, она яростно задергалась, и мне пришлось понемногу

выпускать хвост, в противном случае змея могла повредить себе позвоночник. Норка суслика была довольно узкой, и я был далек от мысли, что змея может развернуться, подтянув голову к хвосту, и укусить меня в руку. С коброй, гибкой, как лоза, подобные эксперименты проделывать я бы не рискнул, но гюрза — толстая и неуклюжая змея, поэтому подобного подвоха с ее стороны я не опасался.

И продолжал дергать змею за хвост. Гюрзы — существа «вспыльчивые», мгновенно приходят в бешенство, причем зачастую без видимых на то причин, поэтому столь невежливое обращение довело гюрзу, как говорится, до белого каления. Марк, наблюдавший мои манипуляции издали, подошел с недовольным видом почти вплотную, и в этот момент в каком-нибудь метре от нас из-под земли выскочила с разинутой пастью гюрза и ринулась ко мне. Я инстинктивно откинулся назад, едва не сшиб зоолога, но хвоста из рук не выпустил. Здоровенная гюрза, выпростав из сусличьей норы треть своего жирного тела, злобно разевала пасть. Марк отпихнул ее рогулькой, гюрза, мимоходом куснув палку, вернулась в исходное положение, приготовилась к атаке, явно намереваясь укусить меня прямо в лицо. Наступил критический момент, змея готовилась к броску. Медлить было нельзя, с сожалением я выпустил хвост и отпрыгнул в сторону, хвост тотчас же исчез, но зато атаковавшая меня гюрза выскочила из норы, словно сорвавшись с невидимой подземной цепи, и бросилась на нас. Завязалась такая борьба, какой я никогда еще не испытывал. Змея наступала, нам приходилось обороняться. Разумеется, мы могли бы попросту задать стрекача, но отказываться от такого экземпляра грешно…

Прыгая во все стороны, увертываясь от выпадов смертоносного врага, я то и дело поглядывал на нору, в которой скрылась первая гюрза, та, которую я дергал за хвост. Если ей вздумается выползти и присоединиться к атакующей, нам придется туго. Но змея не показывалась, и мы сосредоточили внимание и усилия на второй гюрзе.

Марк сорвал с головы легкую кепку и стал поддразнивать гюрзу, размахивая кепкой перед ее носом. Гюрза дернулась, вцепилась в кепку, зоолог поднял руку, оторвал змею от земли, чем я незамедлительно воспользовался и схватил пресмыкающееся за хвост. Покуда разъяренная гюрза жевала кепку зоолога, Марк перехватил змею за затылок, и дружными усилиями мы затолкали гюрзу в мешок. Теперь можно было малость отдохнуть.

Тяжело дыша, мы присели на камень, рядом билась в мешке плененная гюрза. Подошел Васька, протянул нам коробку папирос. Прикуривая, я заметил, что папироска в руке зоолога заметно подрагивает. Марк увидел, что я наблюдаю за ним, и ему стало неловко.

— Действительно, я немного струхнул, но ты на себя посмотри. Белый как стена…

— А ты, Маркуша, держался молодцом!

— Кончайте обмен любезностями, — вмешался Васька. — Вы оба проявили чудеса храбрости. Больно видеть, как двое ражих мужиков мучают вдвоем несчастную змейку.

— Втроем мы бы управились быстрее, — многозначительно произнес задетый за живое зоолог.

Я поддержал Марка.

— Мне кажется, что ты ошибаешься, Маркуша. Вася отлично справится один. Будь добр, развяжи мешок и вытряхни оттуда эту «несчастную змейку». И пусть наш храбрый Вася ее поймает.

— В самом деле, — Марк взялся за мешок, — неплохая мысль. Сейчас увидим, кто из нас настоящий змеелов, а кто… так…

— Не трудись, Марк, не стоит. Очень жарко. Бегать за змеями по такой жаре — самоубийство.