За ядовитыми змеями. Дьявольское отродье
Шрифт:
— Нет, братцы, нет! Вы хоть и инженеры человеческих душ, но на самом деле ни черта в этих душах не смыслите! — зачастил Васька. — Самые лучшие психологи, да будет вам известно, таксисты. Мы пассажира издали определяем — кто он и что он. А когда сядет в машину, он уже для нас ясен и прост. Так что предоставьте говорить с начальником мне. Я ему мозги запудрю…
— Этого еще не хватало! — возмутился Николай, я поддержал художника. Васька упорствовал, настаивая на своем; Марк, воспользовавшись вспыхнувшим спором, вышел из гостиницы, протискался сквозь окружавшую ее толпу. Мы поспешили за ним.
— Люди добрые, не волнуйтесь, помещение обезврежено, —
Главный чекист и его окружение поспешили нам навстречу. Марк открыл рот, чтобы обстоятельно рассказать о проделанной работе, но его опередил Васька.
— Все в порядке, — отрапортовал Василий, сияя всеми своими конопушками, широко улыбаясь. — Дело в шляпе, а змейки в корзинках. Закупорены и задраены, больше не удерут.
— Подожди, Вася. — Марк подробно сказал все, что требовалось сказать, говорил, останавливаясь на некоторых деталях. Выслушав зоолога, чекист сурово сдвинул брови:
— Всех поймали?
— Всех.
— А посчитали?
— Разумеется…
— Для верности трижды пересчитывали, — дополнил неугомонный Васька. — До сих пор в глазах рябит. Полный ажур, недостачи не наблюдается.
— Вы не торговый работник?
— Нет, я водитель. Таксист. Змейки — мое хобби. Люблю их, чертей полосатых.
— Хобби?! В таком случае мне понятно, почему произошла утечка…
— Утечка?! — фыркнул Васька. — Впрочем, верно говорите, товарищ начальник, утекли, паршивки, из одной корзинки.
Приказав милиционерам снять посты, начальник принялся за нас: ругал, грозил страшными карами, арестом, следствием, но в конце концов смягчился:
— Значится, так. Немедленно забирайте ваших проклятых змей и убирайтесь вон. Вон!
— Но до поезда еще шесть часов…
— Ничего страшного, посидите на платформе. Но в поселок — ни ногой. Понятно? Все это время вы будете находиться под нашим неусыпным наблюдением.
— Неусыпным? — переспросил Васька. — Это хорошо. Это, знаете ли, обнадеживает…
Поблагодарив смилостивившегося чекиста, мы забрали корзины и расположились на перроне. Сидели долго, очень хотелось пить, и мы вспомнили, что еще не завтракали. К счастью, на станции работал буфет. Но не тащиться же туда с корзинами!
— Попросим «искусствоведа в штатском», который рядом прогуливается, пусть присмотрит за нашим имуществом. В порядке любезности.
— Не могу, — недовольно буркнул «искусствовед». — Я при исполнении служебных обязанностей. И кроме того, у меня при виде змей морская болезнь начинается.
Пришлось обратиться к сидевшему на соседней скамеечке благообразному старичку, тот охотно согласился.
Напившись чая со вкусными лепешками, умиротворенные, мы вернулись на перрон, горячо поблагодарили уткнувшегося в газету старичка за добросовестную охрану казенного имущества.
— Не стоит благодарности, молодые люди. Как говорится, чем мог, помог. Только удивляюсь я вам, беспечный вы, ребята, народ. Вещи свои доверили совершенно незнакомому, чужому человеку. А если б я жуликом оказался и сделал вас в одночасье несчастными? Разве так можно?
— Ошибаешься, дед. Это еще неизвестно, кто кого бы несчастным сделал, — заметил куривший поблизости «искусствовед». — Корзины эти похуже мин замедленного действия. Любой покусившийся на них заработал бы большие неприятности, а уж морскую болезнь обязательно.
Когда мы сели в поезд, «искусствовед»
В начале шестидесятых годов на страницах молодежных газет и журналов все чаще стали появляться сообщения о странном, сплошь покрытом шерстью существе, похожем на огромную обезьяну и наших обезьяноподобных предков. Неведомое это существо встречали в разных точках планеты — на Тибете, Гималаях, в девственных лесах Северной Америки, на Памире и даже на Кавказе. Многочисленные очевидцы свидетельствовали: существо это ходит на двух ногах, оно очень осторожно, порой агрессивно и подчас нападает на лесорубов и охотников, живет в пещерах. Судя по отпечаткам ног на снегу или влажной глине, оно гигантского роста, обладает огромной физической силой, в гневе ломает деревья, швыряет в людей обломки скал и т. п. Называют существо по-разному — йети, каптар (на Кавказе), но чаще всего его именуют снежным человеком.
Ученые разных стран накопили целые тома свидетельств очевидцев, подтверждающих сам факт существования этого создания, однако поймать его, к великому сожалению, не удалось никому — снежный человек был совершенно неуловим.
Тема снежного человека усиленно обыгрывалась досужими бездельниками, юмористами, отечественные кинематографисты даже отсняли о нем полнометражный художественный фильм «Человек ниоткуда». Периодически эта тема всплывала и в последующие годы, успешно конкурируя с сообщениями о лохнесском чудовище и летающих тарелках.
Однажды мне позвонил знакомый инженер и спросил, не желаю ли я присоединиться к студенческой экспедиции, которая намерена поискать снежного человека в предгорьях Памира.
— Тебе, конечно, милее твои змеи, но, уверен, скучать в экспедиции не придется. Что же касается пресмыкающихся, то их в горах Таджикистана предостаточно, так что на досуге сможешь заняться и своим любимым делом.
Долго раздумывать я не стал, упросил редактора дать мне отпуск за свой счет, редакция приключенческого журнала заказала мне большой очерк о предстоящем путешествии, оставалось подвигнуть на это дело друзей, но тут возникли трудности: Марк заявил, что снежный человек — химера и существует лишь в воспаленном воображении любителей дешевых сенсаций. Николай собирался ехать на этюды на Валдай, извинился и попросил передать снежному человеку большой привет, и только Васька, парень компанейский, безотказный, тотчас же согласился, да еще поблагодарил меня за уникальную возможность повстречаться с загадочным и неуловимым существом.
И вот мы в предгорьях Памира. Добирались сюда долго — самолетом, автобусом, дальше, до горного кишлака, где жили родители одного из членов экспедиции аспиранта Шукура, на низкорослых неприхотливых лошадках, навьючив на них наше имущество. Замыкал маленькую колонну нанятый в том же кишлаке повар Абдулло, важно восседавший на сереньком, увешанном репьями ишачке. В поводу повар вел другого ослика, нагруженного мешками с рисом, консервами, приправами, зеленью и огромным котлом для варки плова. Котел был едва ли не больше тащившего его ишака, однако на мое робкое предложение оставить котел в селении Шукур и Абдулло дружно восстали. Их неожиданно поддержал Васька, большой любитель плова, к которому пристрастился во время наших поездок в Туркмению. Соотношение сил таким образом было явно не в мою пользу, и котел включили в опись вещей, которые предстояло взять с собой, за номером один.