За закрытой дверью

Беллоу Ирен

— Керри многое держит внутри себя и молча страдает, — попыталась защитить любимого Кейт.

— Многие из нас держат свои проблемы при себе, — пожала плечами Клэр. — Но я благодарна тебе, дорогая, что ты была с ним рядом в трудную минуту и облегчила его страдания.

— Ну вот, у нас такое радостное событие на носу, а мы с тобой говорим о грустном. Иди примерь свое платье, — сказала Кейт, снова улыбнувшись.

Войдя в свою комнату, Клэр в изумлении остановилась перед нарядом, в котором семья Бересфорд желала видеть ее на свадьбе своей единственной

дочери. Платье слегка покачивалось на плечиках от небольшого сквозняка. Как и свадебный наряд Кейт, оно было сделано из атласного шелка, но не белого, а изумительного голубовато-фиолетового цвета.

Клэр сняла с себя платье, в котором завтракала, и осторожно облачилась в наряд подружки невесты. Лиф был так хорошо подогнан под ее бюст, что Клэр вполне могла обойтись без бюстгальтера. Юбка, плотно облегая талию, воланами расходилась книзу. Цвет, линии кроя, фактура ткани — все в этом платье было совершенным. В нем ничего нельзя было убрать или добавить. Клэр подошла к стоявшему на подставке овальному зеркалу. Она надела прилагающееся к платью болеро и с восхищением отметила, как ладно оно облегает плечи. Платье было прелестным, и Клэр захотелось увидеть его во всей красе и при ярком свете. Она вспомнила о предложении Софи и направилась в ее комнаты.

Подойдя к двери, Клэр постучала. Подождав немного и не получив ответа, она вошла. Апартаменты миссис Бересфорд состояли из собственно спальни, большой гардеробной с зеркалом во всю стену, ванной и просторной гостиной.

Клэр включила в гардеробной верхний свет и увидела в зеркале свое волшебное отражение: атлас переливался, словно морские волны на солнце, длинные волосы отливали золотом и серебром, щеки порозовели, глаза блестели, как два драгоценных камня. Каким чудесным образом преображает женщину великолепный наряд! — восхитилась Клэр.

Она почти вплотную подошла к зеркалу и даже подышала на него, дабы убедиться, что это не сон и именно она, Клэр Стритон, стоит сейчас в этой комнате в этом необыкновенно красивом платье. Она покружилась перед зеркалом, потом собрала волосы в пучок, затем снова распустила их, прикидывая, какая прическа больше всего подойдет к этому наряду.

Но, как бы я ни восхищалась этим потрясающим платьем, мне бы доставило гораздо большее удовольствие, если бы я сейчас примеряла свадебное, с грустью подумала Клэр. Она представила себе, как смотрит в глаза мужчине, которого любит всем сердцем и который давно стал частью ее жизни. Барни возник перед глазами словно живой, и Клэр сразу растворилась в его серебристо-серых смеющихся глазах. Вот он наклонился к ней, и его строгие, но чувственные губы потянулись к ее губам…

Наваждение было почти осязаемым, и Клэр даже задержала дыхание. Но в этот момент чары развеялись, и она рассмеялась, удивляясь своей наивной глупости.

До ее слуха донесся шум из соседней комнаты, и Клэр решила, что это Софи пришла понаблюдать за примеркой. Она распустила волосы, подобрала подол платья и направилась в спальню. У нее подскочило сердце, когда она узнала голос Барни.

— Мама, где ты, черт возьми? —

Он произнес это нетерпеливо, но с любовью. — Я только что вспомнил, что мы не…

От неожиданности Барни умолк на полуслове.

— Барни!

— Извини. Я искал мать, — сухо произнес он, досадуя на себя за подобный тон. Ничего, так лучше для нас обоих, нашел оправдание Барни.

— У нее какие-то дела, — сообщила Клэр, переведя дух. — Я хотела взглянуть, как на мне сидит платье, поэтому мне понадобилось больше зеркало. Софи разрешила…

— Понятно.

Барни смотрел на нее долгим взглядом. Он уже видел этот наряд, когда его привезли от портнихи. Но сначала ему пришлось одобрить ворох тканей, которые мать и сестра представили на его суд. В памяти у Барни осталось лишь смутное воспоминание о сверкающем облаке.

Сейчас перед ним стояла Клэр Стритон, которую он знал с детства, и которая в данную минуту ослепляла его своей красотой. Ее нежная кожа, казалось, была соткана из утренней росы, фиолетово-голубые глаза сияли чистотой родниковой воды. Барни чувствовал, как красота Клэр, будто превратившись в эфемерный нектар, проникает в него и разливается по всему телу.

— Ты выглядишь восхитительно, — произнес он низким, неровным голосом. — Такой красавицы, как ты, я еще не встречал. Подобных тебе женщин поэты воспевали в своих стихах и песнях. — Барни перешел на ироничный тон.

Я, должно быть, сошла с ума, когда вообразила, что он неравнодушен ко мне, думала Клэр, слушая Барни.

— Я рада, что тебе понравилось платье, — натянуто улыбнулась она.

— Мне нравишься ты.

— В таком случае жаль, что ты изо всех сил противишься этому.

— Привычка защищать свою холостяцкую свободу.

— Понимаю. — Напряженный, всепроникающий взгляд Барни нервировал Клэр, но она не отвела глаз от его лица. — У тебя двойственная натура, я это давно заметила.

— Я не могу встречаться с тобой, прелестная Клэр. Даже на короткое время.

— Но тебе хочется?

Губы Барни дернулись в усмешке.

— Мы оба знаем ответ.

— Единственное, чего я хочу, это чтобы ты видел во мне женщину, а не младшую сестренку Керри. — Клэр раскинула руки и покружилась перед Барни.

— Ты играешь с огнем, смотри, не ровен час — сгоришь, — предупредил Барни.

— Я знаю, — просто сказал она. — Но меня все равно тянет к нему.

— В твоих словах есть какая-то обреченность.

Вальсируя, Клэр приблизилась к нему и присела в глубоком реверансе.

— Ты не веришь в судьбу? — с кокетливым удивлением спросила она.

— Верю, наверное. Но каждый из нас кроме фатализма обладает и волей.

— Разумеется. Она помогает наполнять содержанием нашу жизнь: идти на риск, удовлетворять свои амбиции, стремиться к свершению новых деяний.

— Клэр, ты не должна думать обо мне.

Клэр резко выпрямилась, словно слова задели ее за живое.

— Конечно нет. Я знаю, как опасно поддаваться иллюзии любви, это приносит одни страдания, — холодно произнесла она и устремилась к двери.