За закрытыми дверями. Вы бы мне поверили?
Шрифт:
Ещё я никогда не признавалась, насчёт Антона. Никогда не говорила, что была на грани влюблённости. Не думаю, что ты этого не заметила, но я всё равно молчала. Наверное, так легче быо доказать себе, что этот человек никогда не должен поселиться в моём сердце, но я чувуствовала обидное отчаянье, что даже с тобой не могу быть честна. Я боялась. Уже сама не помню чего. Боялась стать одной из малолетних дурочек, влюбляющихся в "крутых" парней. Пальцы даже не хотели набирать это слово, какой уж там "крутой"? Боялась, что, признавшись, озвучив эти страхи, заявлю о своих чувствах, буду выгляденть нелепо, когда он каждую неделю с новой девушкой. Бороться? За него? Увольте. Наверное, моя гордость боролась со мной. И я рада, что она победила. Я рада, что моя горость оказалась сильнее глупых чувств. Это ведь только и было глупостью. Одной большой, растянувшейся глупостью. Я с этим довольно легкко справилась. Но почему не говорила ей? Может быть, я боялась, что она может меня
Позавчера, в четверг, она написла мне. Прислала фото пропуска для униврситета и спросила, как дела. Меня пробило. Увидев это, я поняла, что не могу ответить ей, вышла из "контакта". Настроение, ели оно и было, пропало совершенно. Вечером у меня началась истерика, кое-как я справлялась с чувствами, даже не выпила успоколительного, но потом, ночью, уже в постели меня прорвало на слёзы. Я прорыдала меньше двадыати минут, но в душе было ужасно: опять воспоминания о нас, о счастье, разных моментах, я смертельно скучаю по ней, я так и не научилась жить без неё... На следующий день, в школе, я чувствовала себя ужасно. У меня не ыло настроения, на втором уроке я, с трудом сдерживая слёзы, читала принесённую собой тетрадку стихов и цитат, перед третьем уроком, будучи уже в лкссе, я расстеклась по парте, поставила одну песню на повтор и всё же проронила несколько слёз. Потом странная Настя и Маша чуть подняли мне настрой, разговорили, хотя на душе оставалось всё столь же паршиво... После школы в двух словах обговорила ситуацию с Таней с той Настей: она мне написала, но от этого стало лишь тяжелее. Потом мы с отцом пошли к нотариусу, два слова исорок минут там тоже сделали своё дело: когда мы вернулись в машину, я, усевшись на лбимое место, с трудом могла сдерживать слёзы. Даже в школе я позволила слезам прокатиться по лицу, а в машине уже была на грани истерики. Дома, вечером, я ей всё же ответила - односложно, глупо, а потом ещё "тонко" намекнула о встрече... Плюс ко всему, забив на недавно ачатую диету, после курсов зашла в магазин и купила сливочное полено, две трети которого дома умяла в гордом одиочесве. На какую0то долю секунды я почувствовала себя лучше, но это того не стоило. Потом, на следующий день, то есть сегодня, не пошла в школу. Она ответила: "Давай встретимся на каикулах". Я не должна была надеяться, но я вновь схожу с ума, а до каникул неделя, два воскресенья и...концерт, на который мы должны были сходить вместе. Они, наша группа.
И, чтобы, видимо, себя добить я ещё и смотрю сериал о лучших подругах, где они решили притвориться лесбинками, а потом оказалось, что одна из них по-настоящему влюблена в другую. Смотрю, и мне больно. Таня.
Во вторник состоялся концерт. Я пришла за два часа до начала. Был типичный дождливо-серый питерский день. Встав поближе к двери, обоъдя половину очереди, прямо в луже, благо я была в кедах на довольно высокой подошве, стала терпеливо ждать. С течением времени толпа уплотнялась, становясь всё ближе, мы переговаривались, обменивались, по традиции, впечатлениями о других концертах. В толппе мною было замечено огромное количество радужного народа, но ни единого знакомого. Однако вскоре появился очередной "косплей" гитариста, стоявшая передо мной девушку окликнула его, но он не услышал и, следовательно, к нам не подошёл. Он напомнил мне Антона.
По непонятным причинам на концерт, официально начинавшийся в 19:00, в 19:00 нас только лишь запустили в здание. Я стояла довольно близко к двери, хотя толпа, конечно, понабежать успела. Опять протаскивали по двери, но тут меня пронесло, а вот одна девушка ужасно кричала: "Помогите! Помогите!". В её голосе слышалась настоящая паника, но, кинув на неё взгляд, я увидела, что она смеётся. Не трача времени, побежала дальше. Площадка мне не знакома. Организация ужасная. На входе в зал мне всё же досталось: опять толпа ломилась через дверь, к тому же, деревянную, и меня к ней приложило, развернув на сто восемьдесят градусов и слегка подрав кожу на руке. Единственные две мысли в моей голове на тот момент были таковы: не поддаваться панике и выбираться, чтобы бежать дальше. Менеее, чем через минуту, я неслась к сцене. Первые два ряда были плотно скомпанованы, я встала посередине и хотела сдвинуться влево, так как передо мной оказалась высоченная девушка, но меня отталкнула коротышка. Забив, я наоборот подвинулась вправо.
Концерт с официальным началом в 19:00 и не имеющий разогрева, по идее, должен был бы начаться в 19:30. Начался в 20:40.
Энергетики я не почувстовала никакой. Я видела, что люди вокрург рады, восторженны, но из-за своей нелюбви к этой музыке и даже некоторому призрению к до сих пор "любимой группе", я не могла наслаждаться концертом. Когда они появились
После концерта я полчучила комплимент своей ленте, которую не снимала в тот день. Опять увидела косплея Тома.
Выйдя на улицу, решила покурить. Пока стояла, в третий раз наткнулась на этого двойника. Он был с двумя девушками, в тёмных очках и безумно напоминал Антона. Я была уверена на девяносто процентов, что это он, прислушившись к его голосу, я поняла, что права. Сердце тревожно забилось, руки затряслись. Вот и встреча спустя четыре года. Как к нему подойти? Я отошла подальше, докурила, наблюдая за ними, когда они двинулись навстречу мне, вышла из укрытия и спросила, нет ли у них сигарет. Антон запустил руку в карман, одна его спутницу опередила его и протянула мне пачку. Потянувшись за сигаретой, я увидела, наколько дрожат мои пальцы, выдавая волнение. В этот же момент ровным, но чуть хриповатым голосом - от крика и сигарет - сказала, что он мне кого-то напоминанет, позволив лёгкой усмешке скривить губы и загореться в глазах. Он посмотрел на меня, что-то спросил. Я сказала, что знала его, как Антона и заодно назвала своё имя. Он снял очки, удивлённо посмотрев на меня. Пару минут мы поговорили - о том, что давно не общались, он оставил контакт и заявил, что надо как-нибудь встретиться, посколько ему "интересно будет пообщаться". На том и разошлись.
Меня трясло. Перед концертом у меня разболелась голова, и я выпила две таблетки обезболивающего. Теперь к этому я добавила две выкуренные за шесть минут сигареты и ещ1 две таблетки. Нервы были на пределе. А в метро ждали мама с её братом. Я сразу сказала об Антоне, который, к слову, сменил имя.
На своей станции я попросила у мамаы телефон, чтобы позвонить Тане и пошла домой пешком, хотя мама была с автомобилем. Эмоционально я рассказала о встрече, распугивая людей на малоосвещенной улице неадекватным видом и странным разговором.
Мне очется с ним поговорить, в то же время и неприятно. Мне неприятнен этот человек. Не знаю, что именно показалось мне столь отвратным. Прошло столько времени, столько событий, а он всё равно вернулся к этой лже-жизни. Это не мой вопрос, но какое-то место в моей жизни, по крайней мере, к настоящему момнету, этот человек занимал. Я ещё не поняла, что я чувствю. А Таня должна приехать на каникулах с ночёвкой.
Сегодня был Марш Против Ненависти, с которого год назад началось моё относительно активное участие в жизни ЛГБТ Петербурга. Отличие от прошлого года было в более тёплой погоде, маршруте и несогласованности. Впервые за одиннадцать лет этот марш несоглосовали. Но мы всё равно пошли. Людей, было, наверное, ненамногоменьше, чем годом ранее.
На нужной мне станции в метро траволатор, когда я в ускоренном темпе шла по нему, увидела нескольких полицейских, легко догадаться, что они направлялись туда же, куда и я. Судя по их почти скрытых смешкам, они тоже догадались, куда я так целеустремлённо спешила.
В толпе заметила старых отцовских знакомых, но они меня не узнали. Было довольно одиноко, так как за последние пять месяцев, что я не хожу на кофепития я потеряла и те призрачные "отношения" со знакомыми. Тем не менее, прошли довольно неплохо, без помех. Полиции было очень много, но задержанных я не видела. В общем-то, нет и смысла рассказывать об этом событии...
Зато уже несколько дней забывала записать один довольно занятный случай. Как я писала, в этом году мою ленту наконец-то заметили: какие-то школьницы, одноклассники, учителя. Учителя. Сидели мы как-то на классном часу, ведя пустые, но не лишённые интереса разговоры, и учительница говорила об одной однокласснице, которая на перемене сказала ей что-то ТАКОЕ, из-за чего она прямо-таки в шоковом состоянии. Сидели, смеялись, пыталиьс выяснить, что же такое она сказала, и Маша в своих обычных подколах посреди этой болтовни сказала мне: "Вот-вот, все проблемы из-за тебя". Ествесственно, это относилось только к нашему разговору. Учительница это услышала, закивала. На мои шутливые возмущения она сказала, соглашаясь: "Угу. А эту свою (ленту) зачем носишь?" У меня отнялся язык в этот момент. Наша учительница со всеми в хороших отношениях, я никогда не замечала от неё и намёка на настоящий негатив, не связанный с нашей глупостью на уроках, и вдруг такое. Я почувствовала себя униженной, хотя ничего больше она не сказала.