Забери мою девственность

Хаустова Зинаида

Я сижу у стрельчатого окна и смотрю на Венецианский залив. В воздухе висит серая вязкая дымка. Сегодня Венеция как олицетворение моих ощущений. Все также расплывчато и неопределённо. Что день грядущий нам готовит?

У семьи Гонголо много недвижимости в Венеции, но почти вся она занята под туристический бизнес. В доме Андреа сейчас живет Франческа. Поэтому мы временно обитаем в квартире с двумя спальнями и высоченными потолками.

Андреа поставил мне задачу — найти дом, который мне

понравится. Поэтому мои дни заняты походами по городу с риелтором. Казалось бы, я должна уже хорошо ориентироваться на местности, но ничего подобного.

Донателла в лабиринтах Венеции чувствует себя как рыба в воде, и к цели мы никогда не движемся по прямой линии. Мы лавируем по улочкам, тупикам и дворикам, выныривая к нужному объекту.

Не могу привыкнуть к этим каменным джунглям. Во всех просмотренных домах внутренние дворики не содержат никакой растительности, не считая той, что растет в вазонах.

Не могу представить своего ребенка, проводящего время в подобном пространстве. После того, как я сформулировала свои пожелания, Донателла предложила мне посмотреть дома на Лидо. Это остров-коса, закрывающая город от вод Адриатического моря. Девушка утверждает, что обстановка там более экологичная.

В связи с изменением направления поиска сегодня у меня выходной. Донателла должна сбросить предложения в течение дня.

Сижу с чашкой травяного чая и смотрю на туманный пейзаж. Точнее на туман, который скрыл этот пейзаж. Кладу руку на живот и пытаюсь что-то почувствовать. Беременность протекает образцово-показательно, и у меня нет даже токсикоза.

Оказалось, что на момент нашего визита к врачу было уже шесть недель. Андреа и в клинике сказал, что он отец ребенка. По-моему, чрезвычайно глупо. Но он утверждает, что в Венеции плохо с врачебной тайной, и весь город вскоре будет знать все, что я расскажу доктору.

Звонит телефон. Смотрю на экран:

— Привет, пап! Как у вас дела?

— Доброе утро, ребенок! Я по делу, — прокашливается отец.

— Что случилось? — под ложечкой неприятно похолодело.

— Со мной тут связался представитель съемочной группы. Он уведомил, что ты должна вернуться, так как время контракта еще не истекло. Мне скинули договор. Я проверил. Все соответствует сказанному. Тебе светит большая неустойка, если не приедешь.

— Спасибо, пап! Я поняла. Перезвоню вам позднее.

Жму на отбой и падаю на диван, закрывая глаза.

Что от меня нужно Ларину? Я уже избавила его от всех проблем. Почему он не может просто оставить нас в покое?

Перезваниваю Андреа. Объясняю суть проблемы.

— Не надо никуда ехать, Тайа! — экспрессивно кричит в трубку. — Пусть выставляют счет, я все оплачу.

Делаю несколько глубоких вдохов и достаю из черного списка Ларина.

— Добрый день! — холодно приветствую мужчину. — Прокалькулируй, пожалуйста, все неустойки и пусть мне вышлют счет на электронную почту.

—

Привет, принцесса! Ты отлично знаешь, что дело не в деньгах. Ты мне ничем не намекнула, что для тебя это принципиальный вопрос. Просто сбежала. Взрослые люди так не делают. Нужно было озвучить свое несогласие, — рычит Ларин.

— Значит я еще не доросла до взрослых людей, — морщусь, потому что сейчас я буду врать, — ты хотел аборт. Дело сделано. Нас ничего не связывает кроме контрактных обязательств. Выстави счет и больше мне не звони.

— Тая, каждый имеет право на защиту. Нельзя судить человека заочно.

— Можно. Ты просто не в курсе. В нашем случае все просто. Тогда в университете мы прошли точку невозврата. Ничего исправить уже нельзя. Я не приеду, просто пришли мне счет.

— Счета не будет. Живи спокойно.

Ларин жмет на отбой, а у меня сжимается в груди.

Я знаю, что все сделала правильно, но очень сожалею, что все так получилось.

Наш ребенок имеет право знать, кто его отец. Но этого не случится. Это наша совместная вина. С себя ответственности я тоже не снимаю.

Закрываю глаза и слушаю барабаны в ушах. Глубоко дышу. Постепенно успокаиваюсь. Дело сделано. Теперь точно назад пути нет. Только идти вперед и не оглядываться.

Открываю почту и изучаю письмо Донателлы. Первое впечатление, что мы на правильном пути. В каждом из представленных домов есть полноценный сад. Соглашаюсь на просмотр всех присланных вариантов. Будущее начинает обретать контуры.

Проворачивающийся ключ в замке — мой самый любимый звук. Мчусь в холл и вешаюсь на шею Андреа. Он подхватывает меня под ягодицы и несет в кухню-гостиную. Усаживает на стол и вклинивается между бедер.

— Покажи, как ты скучала, крошка, — его палец ныряет в мое белье и исследует влажные складки, — ты сегодня хорошая девочка.

— Я всегда хорошая девочка, — мурлычу я, сбрасываю с плеч его пиджак и нахожу рукой ширинку.

Я ставлю перед Андреа тарелку гречки с бефстрогановым. Гонголо знаком с русской кухней, но сегодня у нас новинка. Приготовление было тем еще квестом. Крупу нашла только зеленую. Пришлось ее обжаривать до коричневого цвета.

Гонголо напряженно с подозрением смотрит на блюдо.

— Нужно размешать с соусом, — подсказываю я.

Пробует гречку с подливой и издает одобрительные звуки.

— Необычно, но вкусно, — выносит вердикт. Тоже расслабляюсь и откидываюсь на спинку стула. Боялась, что забракует.

— Что со счетом? — спрашивает после первого насыщения.

— Мы поговорили с Лариным. Счета не будет, — нервно закидываю хвост за спину.

— Ты расстроилась? — Гонголо сканирует меня глазами, — ты все еще что-то к нему чувствуешь?

— Я его не люблю, если ты об этом, — отвечаю, не глядя в глаза, — но общий ребенок создает между людьми особую связь.