Заблудшая душа

Грановская Евгения

Мужчина захохотал, сотрясаясь всем телом. Галеб выхватил из-за пояса кинжал и шагнул к клетке.

— Глупый щенок, — усмехнулся монстр. — Разве ты не знаешь, что демона нельзя убить?

Галеб вгляделся в его глаза.

— Откуда ты взялся? — спросил он. — Кто ты? Как ты завладел телом этого бедняги?

Демон усмехнулся, и усмешка его была полна безумия и ненависти.

— Разве пастор не объяснил тебе этого?

— Я не верю в демонов из преисподней.

Красноватые глаза демона сузились.

— Зря. Одного из них

ты видишь перед собой!

Он быстро протянул руку сквозь решетку и схватил Галеба за шею. Галеб пробовал вырваться, но пальцы монстра держали его крепко, а его черный, извивающийся язык, проскользнув сквозь прутья решетки, стремительно приближался к губам Галеба.

— Ваш мир — лакомый кусок, — прошипел он. — То, что ты видишь, — только начало.

Галеб почувствовал, как звериная ярость поднимается со дна души и заволакивает ему глаза. Издав хриплый, горловой звук, похожий на рычание, он вырвался из холодных пальцев демона, выхватил из-за пояса огромный тесак, выбил ногой засов из скоб, распахнул дверь и вошел в сарай.

Узник засмеялся и вдруг прыгнул на стену и, быстро перебирая руками и ногами, перебежал со стены на потолок. Там он завис, как муха, и хотел что-то сказать, да не успел — Галеб рубанул его по шее тесаком. Срезанная голова демона упала на земляной пол, а следом за ней рухнуло на пол и само тело. Голова откатилась в сторону, раскрыла рот и, глядя на Галеба налитыми кровью глазами, прошипела:

— Ты никогда не вернешься домой, щенок!

Затем вскочила на членистые лапки, выползшие из ее ушей и рта, развернулась и побежала в угол. Галеб бросился за ней, но когда он добежал до угла, там уже никого не было.

— Я упустил ее, отче! — гневно прокричал он.

В этот миг голова демона рухнула на него с потолка. Членистые лапки вцепились Галебу в волосы.

— Ты сдохнешь, щенок! — завопила она, пытаясь добраться до глаз Галеба. — Сдохнешь!

Галеб вскинул тесак и одним ловким движением срезал с головы прядь волос, к которой прицепилась тварь. Голова монстра со стуком упала на пол. Галеб шагнул к ней, занес ногу и изо всех сил ударил головоногую тварь каблуком. Отвратительный хруст привел его в себя и заставил содрогнуться от отвращения.

Когда Галеб вышел из сарая, пастор стоял на том же месте, губы его мелко подрагивали, а сам он был бледен, как льняное полотно.

— Никогда прежде этот демон не был так силен. — Пастор Зиберт поднял взгляд на Галеба. — Роминтская пуща стал для них слишком тесна, Галеб. Зло рвется наружу, и оно готово смести с лица земли всякого, кто встанет у него на пути.

— Пусть попробует, — сухо проговорил Галеб и сунул тесак за пояс.

15

Из печи тянуло теплом, в ней трепетало рыжее пламя. В темной глубине каморки у закопченной стены виднелись плетенные из корневищ севалки и лубовые коробки.

Галеб лежал на топчане, закинув руки за голову, и смотрел на отблески огня.

«Может

быть, дело тут не в науке? — размышлял он. — Может быть, то, что со мной произошло — это вовсе не случайность? Кто знает — возможно, Библия не врет, и Божья десница двинула меня, как шахматную фигуру, туда, где я должен был оказаться? Одно непонятно — зачем?»

Внезапно у Галеба зачесалась рука. Он задрал рукав и посмотрел на предплечье. На коже, в том месте, к которому страж Отто приложил свой медный крестик, открылась темная, кровоточащая язва.

Лицо Галеба дрогнуло, а губы брезгливо произнесли:

— Что за…

Скрипнувшая дверь не дала ему закончить фразу.

— Галеб, можно мне войти? — услышал он звонкий и чистый голос Элоизы.

Галеб сел на топчане.

— Да! — отозвался он.

Приоткрытая дверь распахнулась, и дочь пастора вошла в комнату.

— Прости, я увидела свет и подумала, что ты не можешь уснуть, — с улыбкой сказала она. — У нас тут многие страдают бессонницей. Я принесла тебе молодого вина, оно поможет.

Элоиза подошла к топчану, на котором лежал Галеб, и протянула ему кубок с вином. Приняв кубок из рук девушки, Галеб сделал несколько глотков. Ароматный, прохладный напиток доставил ему удовольствие.

— Вкусное вино, — похвалил он. — Спасибо, что позаботилась, Элоиза.

— Мне было приятно услужить тебе, кузнец. — Девушка посмотрела на недавно выкованный меч, который лежал на скамье, и сказала: — А ты и правда хорошо знаешь железо.

— В этом деле я один из лучших, — не без гордости отозвался Галеб.

Элоиза улыбнулась:

— Ты это доказал. Кузнец Ганс и в подметки тебе не годился. Думаю, на том свете Богу придется приложить немало усилий, чтобы сделать из него мастера, достойного такой работы, как твоя.

— Ты думаешь, на том свете он тоже будет кузнецом? — с улыбкой спросил Галеб.

— Конечно, — не задумываясь, ответила Элоиза. — Отец всегда говорит, что мы унесем с собой в рай или в ад все свои навыки и привычки. Душа дается человеку чистой и непорочной, но в течение жизни все, что делает человек, отпечатывается на этой душе пятнами и разводами. И от них уже не избавиться.

Галеб улыбнулся.

— Значит, я и на том свете буду работать с железом? Мне это по душе. Ну, а ты? Чем будешь заниматься на том свете ты?

— Шить рубашки и камзолы.

— Ты хорошая швея?

Элоиза покачала головой:

— Нет. Скверная.

— Что же ты умеешь делать лучше, чем шить?

Не успел Галеб договорить, как Элоиза молниеносно выхватила из ножен, висевших у нее на поясе, кинжал и приставила его к горлу Галеба.

— Ловко! — похвалил Галеб.

Элоиза засмеялась, затем, не глядя, швырнула кинжал через плечо. Он со свистом пересек кузницу и вонзился в притолоку над головой вошедшего в комнату человека. Это был страж Отто, и кинжал вошел в балку всего на пять сантиметров выше его головы.