Заблудшая душа
Шрифт:
— Дочь нашего любимого пастора решила меня убить? — с кривой усмешкой осведомился Отто.
Элоиза обернулась и ответила в тон стражу Отто:
— Если бы решила — ты был бы уже мертв. Почему ты не постучал?
Отто не ответил. Он поднял руку, обхватил рукоять кинжала и с усилием вырвал его из балки.
— У тебя твердая рука, дочь пастора, — сказал он. — И мне это нравится.
Элоиза прищурила серые глаза и проговорила с упрямым холодком в голосе:
— Вероятно, ты не заметил,
— Беседовали?
— Да. И ты помешал нашей беседе.
— Что ж… Что сделано, то сделано, и исправить это я уже не могу. Признаться, я тоже хотел перемолвиться с кузнецом словечком-другим.
Элоиза поджала губы и метнула в Отто такой взгляд, что любого другого он испепелил бы на месте. Однако страж и бровью не повел. Поняв, что выдворить стража Отто так просто не удастся, Элоиза обреченно вздохнула, затем повернулась к Галебу и сказала:
— Мне понравилось разговаривать с тобой, Галеб.
— Мне тоже понравилось разговаривать с тобой, Элоиза. Спасибо за вино.
Секунду девушка медлила, затем нагнулась и поцеловала Галеба в щеку, после чего повернулась и выскользнула из комнаты.
Отто подождал, пока она выйдет, затем уставился на Галеба своими темными глазами.
— Куешь свое счастье, кузнец? — насмешливо спросил он.
— Не понимаю, о чем ты, страж.
— Я знаю, что ты явился в деревню из леса. Решил охмурить дочку пастора и запустить руку в казну общины? Ловкий план.
— Должно быть, твой ум не поспевает за твоим языком, Отто, — спокойно предположил Галеб.
Страж улыбнулся тонкими губами.
— Правильно ли я понял, что ты назвал меня глупцом? — деловито уточнил он.
Галеб посмотрел ему в глаза и парировал:
— А разве ты слышал это слово?
— Нет.
— Тогда какого дьявола тебе еще нужно?
Страж нахмурился. Он явно был сбит с толку. С одной стороны, молодой кузнец разговаривал с ним вызывающим и грубым тоном, с другой — он признал, что не произносил вслух слово «глупец», а значит, пошел на попятную и косвенно извинился.
Несколько секунд Отто усиленно размышлял, затем — так, по всей вероятности, и не решив, что означали слова Галеба, — усмехнулся и спросил:
— Мечтаешь стать зятем пастора, кузнец? А Зиберт знает о твоих намерениях?
Галеб вздохнул, а потом как бы невзначай взял со скамьи меч.
— Шел бы ты отсюда, Отто, — спокойно проговорил он.
— Хочешь сказать, что прогоняешь меня?
— Хочу сказать, что уже поздно, и мне пора спать.
Несколько секунд страж молчал, а затем проговорил врастяжку:
— Ты очень хитрый человек, кузнец. Но я скажу тебе прямо: отстань от Элоизы. Она не для тебя.
— Это почему?
— Потому что ты здесь чужак. И потому что за спиной
Галеб почувствовал, как душу его охватывает гнев. Он поднялся на ноги, пристально глядя стражу в глаза и по-прежнему сжимая в руке меч.
— Я не ослышался, страж? Ты пришел сюда, чтобы указать мне мое место?
— Ты не ослышался, — в тон ему ответил Отто.
Глаза Галеба похолодели и замерцали желтоватым огнем.
— Способен ли ты указать мне это место мечом, а не языком? — осведомился он ледяным голосом.
Отто улыбнулся и достал из ножен меч.
— Рад, что ты это сказал, бродяга. Мне доставит огромное удовольствие отрезать тебе уши.
— Попробуй!
Противники подняли мечи и ринулись друг на друга. Мечи с лязгом скрестились, однако за мгновение до этого откуда-то с улицы донесся женский крик, полный ужаса и боли. Противники, как по команде, опустили мечи, развернулись и бросились на улицу.
Девушка лежала на траве, возле дальнего овина. Ее обступили пятеро общинников и пастор Зиберт. В сумерках было видно, что чрево бедняжки разворочено мечом. Рядом с телом стояла небольшая черная собака и жадно лакала кровь, вытекшую из раны.
— Бертильда, — хрипло выдохнул Отто, глядя на лицо девушки.
Затем, не говоря ни слова, дал собаке пинка, и та с визгом отлетела в сторону.
— Кто это сделал?! — прорычал Отто.
— Черные псы, — ответил пастор мрачным голосом. — Думаю, это сделали они.
— Но зачем они убили девушку?
— Это послание, — так же мрачно проговорил пастор Зиберт.
— Что? — Отто озадаченно посмотрел на священника. — Какое еще, к дьяволу, послание?
— Разбойники показали нам, что могут появляться в деревне, когда хотят, и делать что хотят, — ответил пастор. — И что они, а не герцог Румель, истинные хозяева Роминтской пущи и всех здешних деревень и угодий.
Отто посмотрел на деревянную стену, сделанную из заостренных жердин и огораживающую деревню, затем вложил меч в ножны и угрюмо проговорил:
— Мы уже ничем не сможем ей помочь. А если я немедленно не выпью, меня хватит удар.
Пастор наклонился и поднял что-то с земли. Посмотрел сам, затем показал это Галебу и стражу Отто:
— Взгляните!
— Медная пряжка от плаща! — гаркнул Отто, беря в руку вещицу.
Пастор кивнул:
— Да. Кем бы ни был монстр, напавший на Бертильду, до того, как вонзить клыки ей в горло, он имел вполне человеческий облик.
Отто передал пряжку Галебу. Тот внимательно осмотрел ее. Пряжка была замысловатая — с лилией и двумя перекрещенными мечами. И очень тонкой работы.