Забрать ее душу

Лару Харли

— Всё в порядке! — крикнула я, когда Инайя громко расхохоталась. Я ползла на четвереньках, чтобы собрать книги, пока мои пальцы не наткнулись на потрескавшуюся кожаную обложку небольшого тома, и я в шоке отпрянула назад. Книга была холодной.

Я с любопытством перевернула её. Надпись и филигранный узор на лицевой стороне выглядели так, словно были выжжены на коже, а слова были мне незнакомы: латынь, если предположить. Я достала свой телефон и посмотрела перевод.

Надпись была на латыни и гласила: «Магическая работа и колдовство».

— Нашла что-то интересное? — Голос Инайи заставил

меня подпрыгнуть. В ушах у меня стоял звук, похожий на отдаленный рокот волн в длинном туннеле, а в животе было пусто, как при падении.

— Да, зацени. Эта выглядит очень древней.

Я передала ей книгу, и когда она покинула мои пальцы, я почувствовала дрожь: крошечный прилив страха, который заставил меня захотеть выхватить ее обратно. Инайя открыла её, нахмурившись.

— Ого.

Её глаза расширились, когда её пальцы благоговейно прошлись по странице.

— Это не печатная книга. Она написана от руки.

Я поднялась на ноги и прислонилась к ее плечу, чтобы лучше видеть. Она открыла книгу в центре. На одной странице был набросок странной мутировавшей собаки-зомби, разодранной и похожей на скелет. Другая страница была покрыта рядами аккуратного латинского текста. Это напомнило мне дневник исследователя, что-то вроде того, что Чарльз Дарвин носил бы с собой, когда исследовал Галапагосские острова — если бы Галапагосские острова были полны монстров и магии.

— Думаю, это гримуар, — тихо сказала я. Она посмотрела на меня в замешательстве, и я объяснила: — Книга заклинаний и ритуалов, вроде Ключа Соломона. Такой оригинал встречается редко. Очень, очень редко.

Инайя покачала головой, осторожно закрывая книгу, с кривой усмешкой на лице.

— Похоже, тебе она подходит. Хочешь её?

— Инайя, эта вещь, должно быть, бесценна! Я должна тебе заплатить…

Она проигнорировала меня, когда поднесла книгу к стойке.

— Считай это частью подарка твоей подружки невесты, — сказала она. Двигаясь с предельной осторожностью, она вытащила из-под прилавка рулон коричневой бумаги и завернула книгу, закрепив ее кусочком скотча и бантиком из ленточки.

— Все эти книги были пожертвованы Историческим обществом Абелаума, так что не беспокойся о деньгах. Эти тома просто лежали на складе.

Она протянула её мне, и я осторожно взяла её в руки, как будто она подарила мне святую реликвию.

— Жуткая книга для моей любимой жуткой девочки. А теперь, я думаю, нам обеим не помешал бы перерыв. Что скажешь насчет чашечки кофе?

— Она просто бросила тебя? За неделю до твоего переезда, она типа: «Всего доброго, удачи, пока»? — Инайя покачала головой, раздраженно постукивая розовыми ногтями по кофейной кружке. — У тебя действительно есть склонность встречаться с идиотами, Рэй.

Я кивнула с тяжелым вздохом. Боль от того, что Рейчел бросила меня из-за того, что я решила уехать из штата, всё ещё была сильной, вонзаясь в мой бок, как шип. Я точно не думала, что мы будем вместе вечно, но наш общий интерес к паранормальным явлениям и исследованию городов сумел замаскировать наши более глубокие проблемы за те шесть месяцев, что мы встречались.

Инайя быстро добавила:

— Хотя мне нравится прическа после расставания! Так модно. Типа 60-е годы.

Тебе идёт.

Я провела рукой по волосам, широко улыбаясь в ответ на комплимент. Они были намного короче и темнее, чем в последний раз, когда она видела меня — я покрасила свои естественные рыжевато-каштановые волосы в чёрный цвет и подстригла их в блант боб в ту же ночь, когда рассталась с Рейчел. Это было приятно. Освежающе. С чистого листа.

— Я чувствую, что теперь могу называть себя Библиотечным готом, — пошутила я, надвигая очки в черной оправе чуть выше на нос. Инайя скептически подняла бровь. — Может быть, ботаник-гот?

— Ты всегда будешь моя Девочка-Призрак-Гот, милая, что бы ты ни делала со своими волосами, — сказала она со смешком, и мы несколько мгновений сидели в тишине, потягивая кофе. Лавка, в которой мы сидели, La Petite Baie, находилась по соседству с «Книгами Золотого Часа». Обстановка представляла собой приятную атмосферу смешанных стилей работ местных художников, причудливых бронзовых скульптур, множества мягких стульев и столов на колесиках. Мы с Инайей заняли два места у окна, откуда могли смотреть на лес, вплотную подступающий к противоположной стороне улицы.

— Как тебе снова вернуться в хижину? — спросила Инайя, делая глоток своего латте. — Ты уже видела своего старого призрака? Как мы его раньше называли? — она на мгновение задумалась. — О точно, Ночной Ковбой!

Я улыбнулась прозвищу, которое мы дали призраку моего детства. Я не думала об этом уже много лет.

— Я его ещё не видела, но посмотрим, как пройдет первая ночь.

Я задумчиво постучала себя по подбородку. — Может быть, я установлю несколько тепловизионных камер и посмотрю, смогу ли я, наконец, заснять видение всего тела.

— Кстати, как там дела? Призрачный видеоблог?

Я хихикнула над метким описанием Инайей моего «призрачного видеоблога», хотя этот вопрос заставил меня внутренне поморщиться.

— О, ты знаешь. Канал развивается.

— Ты поймала что-нибудь крупное в последнее время? Привидения, или…

— Уловила несколько бестелесных голосов. Сферы.

— Оу. Круто.

Круто. Да, этот неутешительный ответ был именно тем, что вскоре должно произойти и с моими подписчиками. Интернет просто не был местом для настоящих паранормальных расследований; не тогда, когда все другие «паранормальные» каналы притворялись, что вызывают Полуночного Человека, и использовали спецэффекты и посредственную актерскую игру, чтобы привлечь аудиторию, ищущую мгновенного удовлетворения. По сравнению с этим мои длинные записи и расплывчатые записи электронных голосовых феноменов были скучными.

Мне нужно было что-то большое. Что-то шокирующее.

Мне нужно было что-то настоящее.

Но проведения приходили в своё время, а не в моё, и постоянно уходить от моих исследований призрачных мест, не имея ничего, что можно было бы показать, было неприятно. Время и усилия, которые я тратила на свою страсть, вскоре должны были пойти на то, чтобы найти себе «настоящую» работу. Доходов от рекламы на канале было недостаточно, чтобы я могла жить самостоятельно, особенно после того, как мои родители продали хижину, в которой они дали мне год пожить, пока я не закончу учёбу.