Забытая Атлантида [дилогия СИ]

Русак Екатерина Германовна

— Я вспомнила, — перебила его Геката. — Это означает Утонченная несгибаемость!

— Верно! — подтвердил Нептун и вдруг поднес палец к губам.

Нингишзида и Геката замерли, тревожно вслушиваясь в тишину ночи.

— Что? — одними губами спросил Нингишзида.

— Показалось, — тихо произнес Нептун.

— Что тебе показалось? — продолжал расспрашивать Нингишзида.

— Говор. В ночном безмолвии звук голоса далеко разносится. Наши голоса можно услышать с расстояния до одного километра. Скажи,

Нингишзида, ты ничего подозрительного в этом энгаре не заметил?

— Не заметил. Обычный земледелец.

— Нет. Не обычный, — возразил Нептун. — Когда он пришел к нам во второй раз, я не смог расслышать звук его шагов. Он двигался бесшумно. Так тихо, как могут ходить только охотники или… разбойники. Зачем земледельцу нужно к нам подкрадываться неслышно? Но он не подкрадывался вовсе: он имеет привычку ходить так. Мы у костра — очень хорошая мишень. С трехсот шагов нас легко продырявить стрелами…

— За что? Разве мы обидели кого-то? — спросила Геката.

— Не в этом дело! — Нептун отмахнулся от пролетевшего около него какого-то крупного насекомого. — У нас тут целое богатство. Лошади, металл, красавица-девушка. Мы чужаки, нас никто не будет искать. Для охотников за чужим добром мы представляем лакомую цель. Что такое для десятка грабителей двое мужчин?

— Я понял. Да, да! — закивал Нингишзида. — В степь никогда караваны не уходят с двумя-тремя сопровождающими. Обычно собирается полтора десятка погонщиков. И что мы должны делать? Что ты предлагаешь?

— Ждать. Геката может прилечь. А мы с тобой спать не будем. Но будет еще лучше, если мы сейчас затушим костер.

Нингишзида встал и вернулся с кожаным мешком энгара.

— Вот и пиво пригодилось, — сказал он, заливая огонь ячменной сикару. — Я думаю, что моя помповуха лишней не будет. Сейчас я заряжу ее!

–

Глава 2

Судьба — это зверь, всегда готовый укусить.

Как грязная одежда, она прилипает…

Бедняк и его судьба. Литература Шумера.

— Альгант, ты чувствуешь опасность как зверь? — шепотом спросил Нингишзида, поудобнее устраиваясь на сложенном вдвое шерстяном одеяле.

— Нет, не так! — так же шепотом ответил Нептун. — Зверь — это порождение планеты, он и она — одно целое. Не осознавая того, зверь ловит сигнальные импульсы отдельных спиралей, из которых состоит мир. Конечно, животное слышит, видит и обоняет. Но также имеет чувство опасности, которое не имеет отношения к органам чувств. Слышал, наверное, как собака, чувствуя землетрясение, которое разрушит дом, тянет хозяев во двор? У людей это чувство полностью или частично отсутствует.

— Почему такая несправедливость?

— Потому, что люди имеют развитое

сознание, которое делает каждого человека отдельным миром, отделяя его от природы. Чем выше сознание, тем больше человек отдаляется от окружающего мира, прислушивается к его ритму жизни. И лишь в момент сильной опасности или стресса он умеет уловить это движение спиралей. Тогда он может почувствовать смерть кого-то из близких, находясь от них на значительном расстоянии, увидеть вещий сон.

— А как все это чувствует Альгант? — донесся шепот Гекаты.

— Совсем иначе, — тихо произнес Нептун. — Альгант чувствует не спирали Таэслис, а свои собственные спирали, которые вплетаются в систему планетных спиралей. Нечто напоминающее хитрую машину по тайному прослушиванию и просматриванию пространства. Сверхчувства Альганта — это как бы надстройка над окружающим миром…

— Значит, я знаю много Альгантов! — сделал вывод Нингишзида.

— Каких же?

— Бабка Ванга, Распутин, целители всякие…

Нептун тихо хмыкнул.

— Нет, это все не Альганты. Не всякий чудотворец является Альгантом. Это всего лишь обычные люди, которые чувствуют природу чуть лучше остальных живущих.

Геката, немного поворочавшись, уснула, а Нептун и Нингишзида молча лежали в темноте и изредка шепотом переговаривались друг с другом.

Ночь была томительно длинная. Они уже начали думать, что ничего не произойдет, и они ожидают нападения напрасно, когда Нептун вдруг встрепенулся и чуть слышно произнес:

— Тс-с-с!

Прислонив губы к уху Нингишзида, он прошептал:

— Идут четверо. Ты стреляешь в крайнего с твоей стороны и потом прикрываешь мою спину. Остальные трое — мои.

Нингишзида быстро сбросил с себя состояние расслабленности и слегка поводил помповым ружьем по сторонам.

Небо уже слегка посветлело на востоке. На фоне неба они увидели, как к ним крадучись приближались четыре черные фигурки. Лошади зафыркали, стали бить копытами, почувствовав чужое присутствие. Когда до непрошенных гостей было уже не более тридцати метров, Нингишзида взял на прицел крайнего и тихим шипением показал, что готов открыть огонь. Нептун встал не таясь и силуэты грабителей сразу исчезли, слившись с темной землей.

Нептун, потоптавшись на месте, пошел в сторону, словно ему ничего не было известно о готовящемся нападении. Но он был наготове и сразу присел, едва почувствовал, а не услышал свист летящего камня, брошенного из пращи. Издав слабый вскрик, он притворно упал, словно сраженный метательным снарядом.

Четыре фигурки немедленно вскочили и бросились к спящему лагерю, полагая, что один враг сражен, а другой спокойно спит. Но тут прозвучал непривычный для их слуха выстрел. Нептун, бывший наготове вскочил и обнажил катану.