Забытая история
Шрифт:
– Гели, ну ты что? Гели, маленькая моя, ты слышишь меня?
Я молчала. То, что я видела днем, не шло у меня из головы. У меня болело все, но эта, внешняя боль, не шла ни в какое сравнение с болью в моем сердце. Мой маленький, мой милый ребенок! Как я ждала встречи с тобой, как хотела взять тебя на руки! Я читала тебе сказки, пела тебе колыбельные. Но тебя больше нет со мной. За что, малышка? Почему ты покинула свою мамочку?
– Ангел мой, ну хоть посмотри на меня! Мы ведь переживаем за тебя.
Никогда не думала, что наступит момент, когда я настолько возненавижу всех окружающих. Слова поддержки раздражали меня,
Вошла врач:
– Ну, как она? – я узнала голос Инги.
– Молчит, - ответил ей Альф. – Не хочет даже смотреть на меня.
– Это депрессия. Да и сотрясение наверняка есть. Ей нужен отдых. Герр Гитлер, я все понимаю, но время посещения окончено.
– Может быть, возможно сделать исключение? – доктор отрицательно покачала головой. – Доктор, она – самый дорогой для меня человек…
– Я понимаю. Все будет в порядке. Я сделаю все, что смогу.
– Все что только будет нужно, доктор. Я в долгу не останусь!
– Не нужно, это моя работа.
Альф наклонился ко мне:
– Пока, маленькая. Выздоравливай. Я тебя очень люблю, - Альф поцеловал меня на прощание и ушел. Мы остались наедине с доктором.
– Гели, не расстраивай его так. Ты же видишь, он тоже страдает, - как бы я хотела, чтобы она замолчала! – Гели, это бывает. Ты же хотела стать медиком, ты должна понимать, - доктор нежно погладила меня по голове. Как маленького ребенка, расстроенного чем-то! Слезы появились у меня на глазах. Я не стала их скрывать: мне было все равно, что подумает обо мне Инга. – Гели, постарайся не плакать. Береги себя. Мы боролись за твою жизнь, и не смогли спасти ребенка. Но ведь ты жива! – «Зачем она мне это говорит? От этих слов мне не станет легче! Какая мать будет рада тому, что выжила, если ее ребенка больше нет?» - Если тебе что – то будет нужно, зови меня, - «Все, что мне нужно – чтобы меня оставили в покое!».
Доктор ушла.
Темнело. Прошло не менее двух часов, как доктор ушла от меня, а я все еще не могла перестать плакать. Я не верила в случившееся, казалось, это – дурной сон. Очень хотелось проснуться в своей комнате, в объятиях любимого. Почувствовать, как шевелится ребенок…
– Гели, это опять я, - снова вошла эта Инга. – Я принесла ужин. Тебе нужно съесть хоть что-нибудь, – я жестом дала ей понять: «мне ничего не нужно, уходите». – Гели, ну пожалуйста. Ты потеряла очень много крови, и теперь ослабла. Обычно я не говорю этого пациентам, но раз ты хотела быть врачом, ты должна понимать. Ты в таком состоянии, что тебе надо бороться за свою жизнь.
– Я не хочу жить, - прошептала я. Не было сил даже говорить.
– Ты что? Все пройдет, и это тоже. Ты будешь счастлива. У тебя есть любящий муж, а это очень важно для женщины. А дети у тебя еще будут, - Инга снова погладила меня по голове. Она хотела поддержать, но это только раздражало.
– Видела, сколько цветков на яблоне? А ведь яблочками станут далеко не все. Так и с детками. У вас будет малыш, обязательно будет, просто не в этот раз. Я понимаю, для тебя это трагедия, но ты не одна такая. Многие проходят через это, - она помедлила. – По крайней мере, ты уже говоришь. Ладно, не буду заставлять тебя есть. Сейчас, поставлю капельницу и
– Если вдруг станет плохо – сразу зови меня, - Инга вышла, и вскоре вернулась с капельницей. Скорее всего, это была глюкоза – способ поддержать жизнь в больном. Она быстро сделала все, что нужно, и ушла. Я снова осталась одна.
Меня клонило в сон. «Успокоительное все – таки понадобилось!» - подумала я, засыпая.
Следующий день был таким же: все приставали ко мне с вопросами, а я только молчала. Когда же меня оставят в покое! Ничего я не хочу! Жить не хочу…
Часа в два пришел Альф. Тогда я подумала, что можно было бы прийти и раньше, но только потом узнала: посетителей не пускали до обеда, исключений не делалось ни для кого.
Я слышала их разговор с Ингой. Как глупо было думать, что я не услышу, о чем они говорят прямо под дверью!
– Ну, как она? – спросил Альф.
– Депрессия. Отказывается от еды, все время плачет. Если она сама не будет бороться за жизнь, мы ничего не сможем сделать. Она потеряла много крови, очень ослабла…
– Что нужно? Может, какие лекарства, - Альф говорил очень тихо. Я знала этот тон: на самом деле он прекрасно понимает, что ничего не может сделать.
– Есть один шанс. Переливание крови может помочь. Но это очень рискованно: много летальных исходов. До сих пор неизвестно от чего это зависит…
– Нет, это не подходит. Мы не можем рисковать.
– Тогда только медикаменты. Поговорите с ней, может вас она послушает.
Когда они вошли, я отвернулась и спрятала лицо в подушки. «Сейчас снова будут успокаивать, уговаривать… Не хочу! Ненавижу, когда меня жалеют!»
– Гели, солнышко мое, ну хватит плакать. Своими слезами ты ничего не изменишь, - Альф хотел обнять меня, но я не позволила. – Гели, ну ты что?
– А что я должна делать? – я посмотрела на него. Он был растерян: не знал, как подойти ко мне. – Радоваться, что ли? Я потеряла самое важное, что есть у меня. Моей девочки больше нет! Как ты не можешь понять…
– Могу, маленькая, могу! – он ласково смахнул слезы с моих ресниц. – Ты думаешь, мне не тяжело? Я тоже очень ждал нашу малышку, но ее уже не вернуть. Нужно жить настоящим, ангел мой. Иди ко мне, - он взял меня за плечи и осторожно приблизил к себе. Я обняла его, прижалась к его груди.
– Альф, у меня не получилось! Я не уберегла ее!
– Ты не виновата, - сказал он мне.
– Все будет хорошо, Гели. Только не плачь, прошу тебя!
– он ласково гладил меня по голове, целовал, шептал что-то…
Утром мне казалось, что жизнь кончена. Теперь я вдруг поняла, что мне еще есть, для кого жить. Я буду рядом с ним, всегда, когда он этого захочет. Буду помогать ему, поддерживать его. Если вдруг он снова захочет расстаться – что ж, я не буду мешать ему, пусть будет счастлив. Но если захочет вернуться – приму его с радостью…
– Ну, вот и хорошо, - только сейчас я обратила внимание на Ингу, которая все это время была с нами. – Гели, вот так бы сразу…
– Мне нужно с вами поговорить, - Альф обратился к Инге. – Гели, я всего на пару минут. Не обидишься? – я отрицательно покачала головой. – Вот и умница. Я сейчас вернусь, - он поцеловал меня. Мне хотелось вцепиться в него, умолять остаться со мной, не оставлять меня ни на секунду. Но все же я не сделала этого.