Забытая тайна

Петрова Елена Владимировна

– Он стал много думать, хозяин, – ответил Иваныч, ставя на чайный столик чашку с дымящимся чаем.

– Ну, думать он должен, это его работа, – продолжал хозяин.

– Нет, он думает о другом, он повзрослел, ему сложно стало находиться только со мной, я думаю, ему нужно общение, он ведь уже взрослый мужчина, – спокойно рассуждал Иваныч.

– О чем это ты? – не понимал старый хозяин.

– Я думаю, женщину ему надо, он так и работать лучше будет, – робко сказал Иваныч.

Хозяин рассмеялся в голос, судорожно запахивая полу халата.

– Какая женщина? Он же калека! Ох и насмешил ты меня, Иваныч! Глупости это, – не унимался он.

– Мне кажется, ему

бы это пошло на пользу, он бы меньше думал о жизни, старался отдаваться работе. Знаете, как похвала пряником – он вырос, нужно искать другой пряник, а женщина здесь в самый раз, – еще настойчивей попросил дядька.

– Наверное, здесь ты прав, если для пользы дела – привези ему проститутку. Да смотри, не траться, дешевую возьми. А чего он с ней делать будет? – заливаясь смехом, согласился хозяин. – И помни, он не должен ничего знать ни о себе, ни о мире вокруг, от этого зависит не только его судьба, но, как ты помнишь, и твоя, – буркнул хозяин, неожиданно став очень серьезным.

– Да, я помню, – ответил Иваныч, и в глазах его появился страх.

Старый дядька остался один, лицо его изменилось, оно как будто потемнело, стало похоже на могильную землю, он тяжело сел на стул и закрыл лицо руками, словно вспомнив что-то страшное.

Арсений достал привезенную отцом флешку и включил компьютер. Послышалась незнакомая речь, мелодичная и очень приятная на слух. Говорил мужчина, потом ему отвечала женщина, ее голос показался Арсению странно знакомым. Юноша прислушался – женщина запела на неизвестном языке. В растерянности он трясущимися руками закрыл аудиоплеер и отодвинулся от рабочего стола. Пел тот самый голос, что много лет звучал в его сознании и успокаивал его, когда ему становилось особенно одиноко. Юноша не мог поверить в случайность этого совпадения, он задрожал всем телом, вновь открыл плеер и включил запись сначала, стал внимательно вслушиваться в каждое слово, будто впитывая в себя речь. Голоса о чем-то говорили мелодично, ласково, потом женщина запела, дальше послышался сильный треск и все умолкло.

Арсений вновь и вновь прослушивал запись, сомнений не было – это именно тот голос, что был ему так знаком, только песню он пел на неведомом языке. Арсений развернул коляску и направился к выходу, он хотел видеть отца. Юноша тихонько постучал по перилам лестницы, комната отца находилась на втором этаже, но, не дождавшись ответа, направился на кухню. Та была пуста, только с летней веранды из вечернего сумрака доносились голоса. Медленно управляя коляской и придерживаясь за стену, он выехал на летнюю террасу. Уже почти совсем стемнело, моросил мелкий дождь, делая вечер еще более мрачным. Отец не замечал ненастья, шагал взад и вперед по аллее, резко взмахивал руками, он говорил по телефону, настойчиво что-то доказывал.

– А я тебе говорю, он переведет, я всю жизнь готовил его к этой работе. Знаю я, какие это деньги, гены не обманешь. Нет, думаю, месяцев шесть понадобится, перестань. Ты меня знаешь, тогда я всю шкуру спущу с этого волчонка. Что его мать, да, мать и отец, да, это их символ. Ну, все, мне пора, завтра к вечеру выезжаю. Если бы не переводы, давно бы забыл это проклятое место. Давай, – сунув в карман телефон, старый хозяин развернулся и зашагал к двери в дом.

Арсений выехал ему навстречу, отец в полутьме испуганно отпрянул от коляски, грубо буркнув.

– Ты давно здесь?

– Нет, я хотел поговорить, – тихо спросил Арсений.

– Что, ты уже посмотрел книгу? Что скажешь, сколько тебе надо времени на перевод?

– Я посмотрел, отец. Полгода, я думаю, нужно чтобы закончить все, – тихо ответил юноша. Ему уже не хотелось спрашивать,

чей это голос звучал в записи, обрывки услышанного разговора и грубый тон, как всегда, заставили его замолчать и не задавать лишних вопросов.

– Это нормально, я буду звонить и контролировать, о первых результатах сообщишь мне через месяц. Все, я устал, а ты быстрей принимайся за работу, – раздраженно сказал отец, затем обошел инвалидную коляску, брезгливо протиснулся между ней и стеной и направился в свою комнату.

Его худая сгорбленная фигура, как привидение, проплыла по лестнице, ведущей на второй этаж. Там была его комната и еще несколько помещений, где Арсений никогда не бывал, да и Иваныч ходил туда только затем, чтобы приготовить все необходимое для приезда хозяина.

Арсений выехал на открытую часть террасы, холодные капли ночного дождя струились по лицу, он поднял голову к черному небу и хотел зареветь, как зверь, от обиды и безысходности, его душу переполняли отчаяние и гнев, безответные чувства и несбывшиеся надежды, но ком встал в горле, мешая закричать в голос. Слезы смешивались с дождем и стекали по щекам, капали на светлую сорочку и оставляли неровные бурые пятна, в темноте похожие на кровь. Он сидел так долго, вымокнув до нитки и трясясь всем телом, пока Иваныч молча не занес его в комнату. Посадил под горячий душ, потом также молча растер юношу грубым полотенцем. Уходя, он проронил одну только фразу: «Спи, завтра будет новый день».

Глава 2

Арсений привык подниматься рано, с первыми лучами солнца. Эта ночь показалась особенно длинной и беспокойной, уже занимался рассвет, когда он наконец смог задремать, но сон был не глубокий, он то впадал в забытье, а то дремал, прислушиваясь к звукам дома. Его цепкий ум не отдыхал, его тревожили мысли о книге и записи. Об отце думать не хотелось, ожидания оказались напрасными, только слова Иваныча успокаивали и вселяли надежду. Вот он и пришел, новый день. И Арсений надеялся, что он будет лучше вчерашнего. Открыв глаза и сев на кровати, он сладко потянулся. Дверь распахнулась, и на пороге появился Иваныч, его лучезарная улыбка красноречиво говорила о многом.

– Уехал? – осторожно спросил Арсений.

– Слава Богу, и этот раз пережили, средства оставил и скатертью дорога, – перекрестился с облегчением Иваныч.

Арсений улыбнулся, вытянул руки вверх и еще раз потянулся всем телом.

– Завтракать и работать. Иваныч, там рыбка осталась? – спросил юноша, переваливая себя в коляску.

– Конечно! Я вам кусочек припрятал, – похлопывая Арсения по плечу, ответил дядька.

Он наскоро заправил кровать, пока Арсений умывался и надевал свежую рубашку. Затем они вместе направились на кухню, там уже витали ароматы жареной рыбки. Арсений потирал руки в ожидании вкусного блюда, он любил свежую рыбу, но это лакомство было редкостью на столе, отец оставлял не так много денег, чтобы баловать их деликатесами. Он подвинул к себе тарелку с завтраком и положил две поджаренные до золотистой корочки речные форели.

– Я картошку не буду, лучше две рыбки, – лукаво сказал Арсений.

– Ешьте, ешьте на здоровье, – одобрительно кивнул головой старик.

– Иваныч, ты как освободишься, зайди ко мне в кабинет, отец оставил запись, я хотел, чтобы ты послушал ее, – попросил юноша, допивая кофе. – Со мной творятся странные вещи, мне кажется, что этот женский голос я когда-то слышал.

Иваныч топтался по кухне, покряхтывая, убирал в буфет дорогую посуду, ту, что доставалась лишь к приезду хозяина. Арсений закончил с трапезой и поблагодарил дядьку, после чего направился в свою комнату.