Забытые боги: Пепельное солнце
Шрифт:
Эх, какие были времена. С тех пор столько всего изменилось.
– Как давно вы виделись с ним в последний раз? – решил узнать я, не особо рассчитывая на ответ.
Ейрха остановился и, не оборачиваясь, бросил:
– Триста лет назад и виделись. Когда он свалил от меня.
– Значит, он тогда не соврал, когда сказал, что сбежал? – уточнил я.
Ейрха обернулся и яростно вопросил:
– А тебе что за дело, я не пойму? Позубоскалить решил, да?
– Нет, зачем мне, – пожал плечами я. – Просто, ты знаешь мою историю, а я твою –
– Оставь своё любопытство при себе, – уже спокойнее ответил Ейрха. – Мне не досуг с тобой травить байки о моём прошлом.
– Как скажешь, – согласился я, переключаясь на другое. – А эту богиню знаешь? Я уж точно с ней раньше не встречался. Она из Солнечного пантеона?
– Понятное дело, из Солнечного, – хмыкнул Ейрха. – Глаза, что светятся золотом, смуглая кожа. Откуда ещё она может быть? Я бы даже сказал, что она в родстве с самим Бо Юканом.
– Бо Юканом? – изумился я. – Не может быть! Но разве Верховный бог мог свергнуть кого-то из своей семьи?
– Понятия не имею, – отмахнулся Ейрха. – Мне нет дела, откуда она, главное, чтобы рассказала всё, что знает о предстоящей войне. Нам ведь надо выбрать сторону, за которую сражаться.
– Не беспокойся, Варич сделает это за нас, – заметил я.
– На этот раз я хочу сам выбрать, – серьёзно произнёс Ейрха, бросая задумчивый взгляд на Ма Онши.
– Как знаешь. Но я последую за Варичем, мне неохота самому думать, какую сторону принять.
– Не удивительно, – осклабился Ейрха. – У вас, кенканов, это в крови – не думать самостоятельно. Так сказать, отличительный признак.
– Ты это о чём? – не понял я.
Он не ответил, тихо посмеиваясь сам с собой. Впрочем, Ейрха всегда такой. Он и сам порой не понимает своего чувства юмора, так что с меня спрос тоже не большой.
Богиня внезапно судорожно вздохнула и подскочила. Растерянно озираясь по сторонам, она вскочила на ноги и приняла оборонительную стойку. Увидев тело Ма Онши, она в испуге замерла, а затем с гневом уставилась на нас с Ейрхой, повязка, что закрывала её глаз, слетела и теперь валялась на земле.
– Ейрха, – залепетал я. – Ты тоже это видишь, да?
– Ага, – послышался его притихший голос, – вижу.
– Что здесь происходит? – гневно закричала богиня на божественном наречии. – Он мёртв? Ответьте мне, он мёртв?
Богиня ещё что-то кричала, а мы ошеломленно молчали, не спуская взгляда с её глаза с чёрной точкой зрачка посреди белесого белка, который также взирал на нас с неприкрытой усмешкой.
Глава 10. Утраченное спокойствие вернёт только хаос
Запах кислых маринованных гуатов ударил в нос и она, чихнув, проснулась. В комнате никого не было, но Сюльри уже не была столь в этом уверена, вспоминая, как неожиданно накануне объявился рядом с ней Тайсвен.
Сюльри с трудом поднялась на подушках и внимательно огляделась по сторонам. Никого. В окна бил утренний свет, озаряя комнату
«Красиво», – пронеслось у неё в голове. Узоры на стеклах были странными и местами жуткими, особенно те, где изображались головы людей с блаженными лицами и морды зверей, застывшие в немом рыке, но свет, который бил красными, золотыми, зелеными и сиреневыми цветами, скрашивал неприглядное уродство рисунков.
Она снова почувствовала противный кислый запах и поморщилась от омерзения. Девушка с детства испытывала отвращение к местной еде, которую вечно засаливали, консервировали, делали чересчур сладкой или острой, а иногда горькой, чего Сюльри искренне не понимала.
На круглом столике рядом с кроватью стояли тарелки полные всевозможного вида солений, а в центре, во главе стола, находилась огромная пиала с супом, правда, на суп эта масса из мяса и воды была не очень похожа. Сюльри наклонилась и брезгливо отпрянула – кусок мяса был сырым, тонкие струйки крови вытекали из него, соединялись с водой и окрашивали её в розовый цвет.
«Как это вообще можно есть? Я что собака?» – она подняла левую руку и прикрыла нос ладонью. Чувство голода, которое было нехотя начало просыпаться, мигом исчезло, уступив место тошноте.
Внезапно её озарила занятная мысль. Сюльри окинула комнату быстрым взглядом, пригляделась к двери, что была плотно закрыта, и попыталась встать на ноги. Но это ей все никак не удавалось: всякий раз, стоило Сюльри прочно встать на обе ноги, она тут же теряла равновесие из-за дрожи в коленях и падала назад на кровать.
– Вот же! – в порыве выругалась Сюльри. Она в панике осмотрелась. Заметив за спинкой кровати простенький плетеный стул, она радостно потянулась за ним. Спинка была непрочной, но как подспудная опора годилась. Сюльри оперлась о стул левой рукой, с кряхтением поднялась на ноги и неспешно двинулась к двери, обливаясь холодным потом и дрожа от усилий.
«Ну что за ерунда! – злилась она. – У меня же руки нет, а не ноги, почему же так тяжело стоять? Что за лекарство давал мне тот жрец? Одно вылечил, другое покалечил. Так-с, ещё немного, доберусь до двери, а там…»
Что она будет делать, когда окажется «там», Сюльри толком не понимала, но оставаться более в этом странном месте, рядом с существами, которые причастны к её травме, она не желала. Сюльри не знала, сколько времени прошло с тех пор, как её тело принесли в Храм, и понятия не имела, как к её пропаже отнеслись в Доме. Со страхом она подумала о Матушке. Мысли об этой суровой и властной женщине с ледяным взглядом заставили Сюльри замереть на месте.
«Она же теперь меня… Куда же меня теперь отправят? Оставить в Доме калеку? Нет, Матушка никогда не решится на подобную мерзость, она наверняка продаст меня бродячим торговцам или циркачам, не иначе», – от этих мыслей ей стало плохо. Она судорожно вцепилась побелевшими от напряжения пальцами в спинку стула и едва не упала.