Забытый мир
Шрифт:
– Я побегу, кайло или кувалду найду!
– решил после некоторых колебаний Петер.
– Где ты ее найдешь, дубина?
– завопил не своим голосом Марк.
– Мы же заблудились!
Петер не знал, что на это ответить, поэтому просто выбежал в коридор, и зашарил руками по углам, сам не понимая, что ищет. Раздался вой, такой сильный, что пришлось закрыть ладонями уши. До Петера не сразу дошло, что вой шел не из тупика, а сверху. Вой на секунду прервался, начался снова, но уже не такой уверенный и сильный, постепенно перейдя в крик. Так обычно кричат от жуткой, нестерпимой боли, когда гаснет сознание и весь мир исчезает, сужается до размеров источника этой боли.
Из темноты раздался знакомый голос:
– Посторонись, херня безголовая.
– Дэнил!
– радостно воскликнул Петер.
– Что Дэнил?
– недовольно отозвался дикарь.
– Что вы здесь натворили? Что это за ходячие куски мяса?
– Не знаю, я его в первый раз вижу!
– А я уже в третий. А где еще один придурок?
– Он там... В стене застрял...
Дэнил прокашлялся:
– В стене? Показывай, а то моей фантазии не хватает.
Положение Марка тем временем ухудшилось - руку затянуло в камень по плечо. И вой с той стороны, бесновался, казалось прямо за стеной. Марк радостно вскрикнул, увидев Дэнила. Тот первым делом дернул бедолагу за плечо.
– Я знал, что ты идиот, но чтоб настолько...
– пробормотал он, ощупывая стену.
– Как можно руку в камень засунуть? С твоим талантом надо бабам под юбки лазить. Там, если засосет, хоть не так страшно будет...
– Ты знаешь, что это?
– спросил Петер.
– В первый раз вижу. Похоже, нашего любознательного друга засасывает в чью-то задницу. Давай посмотрим, будет ли заднице больно.
Послышался звук удара стали по камню. Со стены сорвался сноп искр, на мгновение осветивший коридор. У Марка глаза как у кота, которому наступили на хвост, а Дэнил с головы до ног в крови.
– Мда...
– задумался дикарь.
– Неплохо иметь каменную жопу. Ну-ка, откройте рты и закройте уши.
Марк смог закрыть лишь одно и Дэнил засунул ему во второе комок грязи. Несколько секунд все молчали, а затем по коже побежал страшный зуд, ушел внутрь, к мышцам и костям. Что-то хлопнуло, на миг стало непонятно, где верх, где низ, и Петера медленно и плавно вынесло из тупика. Сознание помутилось, слюна во рту стала соленой. Он кое-как встал на ноги, потом его обхватил руками кто-то мягкий и горячий, Петер не сразу понял, что это снова квадратный. Потом за шею Петеру полилась теплая жидкость, здоровенный шмат мяса ударил по плечу и сполз на пол. Мелькнуло злое лицо Дэнила, его сменило испуганное Марка. Пока Петер соображал, почему он может видеть своих спутников, если вокруг кромешная темнота, его куда-то тащили. Потом снова раздался вой сверху, уже не такой страшный, просто визжала женщина. Придя в себя, Петер обнаружил, что сидит на улице, прислоненный к стене донжона. Небо постепенно светлело, говоря о приближении утра.
– Почему никого нет?
– Раздался над ухом голос Марка.
– Они, что оглохли?
– Я после всех этих визгов тоже забился бы в какой-нибудь угол, - ответил Дэнил.
– Давай, дуй на конюшню, поищи кого порезвее.
– Коней?
– переспросил Марк.
– А как мы заплатим за них?
Дэнил выразительно посмотрел на Марка. Тот переступил с ноги на ногу.
– А сэр Лайонел
– Сэр Идиот уже ни за кем не погонится. Давай, возьми шестерых, что бы заводные были. А я на кухню схожу, - Дэнил опустил взгляд на Петера.
– Ты как? Я что-то забыл, что у тебя рука в стене не застряла. Держаться надо было.
Петер слабо улыбнулся и Дэнил исчез. Кое-как, цепляясь за стену, Петеру удалось подняться. В голове шумело, к горлу подкатил ком тошноты. Пойду, помогу Марку, решил он. В тот же момент раздался взрыв. Вокруг, со звоном, посыпалось стекло. Левую створку входной двери сорвало с петель, она рухнула в футе от Петера.
Видимо хорошо меня долбануло, - равнодушно подумал Петер, - иначе бы обделался от испуга. Он заглянул в раскуроченный проем. Внутри плескался туман, снизу фиолетовый, он постепенно становился к верху бардовым, красные гребешки волн отрывались от поверхности и летели по воздуху прозрачными облаками. Рядом приземлился спрыгнувший со второго этажа Дэнил, с мешком за спиной.
– Вот сучки!
– с обидой сказал он, заглянув вовнутрь.
"Почему сучки?" - хотел спросить Петер, но ему вспомнились женские визги и он промолчал. Дэнил повернулся в сторону конюшни. Марк уже оседлал коней.
– А где Отец Леонид?
– крикнул он, забираясь на лошадь.
– Отец Леонид решил остаться. Навсегда, -сухо сказал Дэнил.
– А это кто?
– Марк указал пальцем поверх их голов.
Петер обернулся. Наверху никого не было.
– Исчезла, - сказал Марк.
– На крыше стояла. Тонкая такая, вся в красном.
Уже отъехав от замка, Петер оглянулся, и на миг ему показалось, что он увидел ее - тонкую фигуру, в развевающемся, всех оттенков красного, балахоне.
Глава 4
С юга налетел легкий, ласковый ветерок, взъерошил волосы невидимыми ладонями. Риг закрыл глаза, подставляя ему лицо. Все-таки с этой стороны гряды природа куда мягче. Сколь бы не были родными берега Эрсуса, иногда бывает приятно почувствовать на своей шкуре что-то не столь суровое.
Дорога поднялась на пригорок, и открылся вид на городок, расположившийся среди лугов и уже зазеленевших полей. За городом маячил силуэт замка. Хадор, конечный пункт их поездки. Умиротворение овладело Ригом. Отпустив повод, он сложил руки на груди и благостно осматривал раскинувшийся пейзаж. Да, неплохо бы встретить здесь старость. Внутренний голос не к месту возразил, что через неделю его тошнить будет от этой идиллии. Через неделю, даст бог, нас здесь и не будет, возразил он сам себе, так, что приесться не успеет.
Сзади приглушенно вскрикнули. Риг обернулся на шум. Сразу за ним ехал один Исидор. Донар, хлеща коня, огибал отряд.
У Сида на губах его обычная, извиняющаяся улыбка. Сертская дева, а не пират.
– Пьянь какая-то дорогу уступить требует, - сказал Сид.
– Глаза залили, не видят, куда прут.
Риг отвернулся и уставился на размытый голубой дымкой замок. "Интересно, почему Витарр отдал парня мне?" - в который раз задумался он.
– "Когда он поручил мне Донара, никто слова не сказал, даже Орест глазом не моргнул, хотя его отпрыск ходил синий от побоев - понимал, что гонор и прочую дурь лучше сразу выбить, пока молодой. А этот... На него же рука не подымается, одно слово - монашек. Как его учить? Хотя Витарр думает, что именно Сида я лучше других выучил. Не знаю. Он, конечно, смышленый парень, но учить, значит учить". Пальцы Рига сами сжались в кулак.