Забытый - Москва
Шрифт:
"Кого Бог принес?" - Константин шагнул из конюшни на двор. Сразу узнал он только монаха. По комплекции, басовитому медвежьему урчанию и веселой суете вокруг, которая сразу же случалась везде, где тот появлялся. Потом заметил вывернутые Алешкины ноздри.
"Видать, Москва привалила. Как там мои дозорные, не осрамились ли? О-о! Да то никак сам Бобер! Как же это он??! Неужто из Нижнего??!"
– Князь! Ты что ль?!
– Я, воевода, я! Встречай скорей, а то загнемся начисто с такого морозу с непривычки. У нас на Волыни,
– Да, тут покрепче, - Константин подходит, крепко жмет всем руки, хлопает по плечам, - давайте, давайте скорей в избу. О конях не беспокойтесь, обиходим. Поить-то можно сразу? Не сильно гнали?
– Можно, можно.
– Ну пошли, пошли в тепло.
* * *
В избе было не тепло, а жарко. В повалуше вовсю пылала печь, у шестка суетилась с ухватом коренастая молодайка, еще две у стола быстро и споро стучали ножами.
Из горницы вышла боярыня с двумя девочками - подростками (Дмитрий забыл, как ее зовут, смутился), выскочили два мальца, почти одинаковые (близняшки? погодки?). Раскланялись, поздоровались. Боярыня закудахтала:
– Ох, не ждали! Ох, встретить нечем! Марфуша, скорей в погреб, из третьей бочки неси. А ты, Маша, в чулан, тащи пельмени для скорости, весь запас, а то ведь проголодались, иззябли...
Гости прошли в просторную горницу, расселись у стола, на котором мигом появились кувшины, кружки, хлеб, соленая капуста и огромный окорок, целый отхватывай каждый сам, сколько захочешь.
– Примите для сугреву, да закусите, - попотчевал хозяин, - только сильно не налегайте. Вода кипит, пельмени мигом поспеют, тогда уж...
– Пельмени, это что?
– поинтересовался Дмитрий.
– А ты в Нижнем еще не познакомился? Это, брат, такая еда, что душа сначала вокруг этого пельменя сворачивается в комок, а потом разворачивается как ковер персидский и требует: еще! еще!
– Истинно, истинно, сыне!
– подтвердил, покрывая общий смех, монах.
– Ну, раззадорили!
– удивился Дмитрий.
– Буду ждать. А ты рассказывай давай, как вы тут устроились.
– Устроились-то неплохо, просто неплохо, грех жаловаться. Сам видишь, как обжились. Сами мы б не вытянули. Серпуховцы крепко подсобили, дай им Бог здоровья. Только вряд ли бы они так расстарались по собственной инициативе. Видать, хозяин их, Владимир Андреич...
– и великий дипломат Константин, как будто только сейчас вспомнив, что хозяин этот сидит тут, рядом, покрутил головой и "смутился". Дмитрий, благодарно улыбнувшись Константину, скосил глаз на князя и увидел, как тот зарделся и спрятал глаза.
– ... Перво-наперво, как ты и наказал, чехов конечно устроили. Стукарню эту, три сушильни, дома...
– Три?!! А где ж они? Мы так и не увидели.
– О-о-о! Хитро, в лесу, друг от дружки вдалеке, возле каждой (вокруг) по три аж колодца откопали, летом в бочках по стенам воды запас. Все от пожара!
– Молодцы! Береженого Бог бережет. А чехи, видно, на бобровскую страсть. А, отче?
– Видать...
– А стукарня?
– К стукарне воду из Оки подают. Ворот лошадью крутят, и через него бадьи такие, как корыта, сами черпают, сами выливают. В чан. А из чана по трубам - в бочки. Словом, вода теперь для чехов - самое главное.
– А работает у них кто?
– Ну, четверых они в Москве еще наняли. Пятерых тут нашли. Так что постоянный состав, костяк, уже, считай, есть. Арбалетчики корноуховы по очереди помогают, мои тоже... Но на моих сторожевая служба еще...
– А арбалетчики разве не сторожат?
– Они все в Серпухове живут. Несподручно...
– Ну а главное как? Рубеж?
– Я думал, для тебя арбалеты - главное.
– Э-э, тут все главное.
– Оно так. Да мы-то как-то тут... Не пришей к п.... рукав. Свободные охотники. Ни мы никому не подчиняемся, ни нам никто не должен. Хотим охраняем, хотим - бражку пьем. Хуже того: местные воеводы поглядят-поглядят, да и скажут когда-нибудь: пошли-ка вы, ребята, отсель к такой матери, нечего в наших владениях распоряжаться.
– А что, есть уже такие приметы?
– Ну пока, вроде, нет, но будут. Ты бы поговорил с Великим князем, определил нас тут: кто мы, что и как.
– Зачем же с ним? Здесь свой хозяин, он нас пригласил, он место дал, с ним, значит, и решать.
– Да ведь...
– Константин дернул плечом, в чем-то сомневаясь.
– Что?
– Все равно ведь без князя-то...
– Успокойся, воевода, - неожиданно для Бобра вмешался Владимир, - с братом все уже давно обговорено. Так что давайте сами решать. Тут. У Дмитрия без нас дел - голова пухнет.
– Давайте!
– Константин с надеждой поглядел на Бобра.
– Как бы хорошо все по местам расставить. Гора бы с плеч!
– Хорошо, - Владимир тоже оглядывается на Бобра, приглашая поддерживать, - у меня тут Акинф Федорыч распоряжается. Вы как с ним? Познакомились?
– Познакомиться-то познакомились, только я ведь уж сказал - ни он к нам особенно, ни мы к нему... К тому ж он здесь подолгу и не бывает, у него кроме Серпухова забот много.
– Вот и давайте отделим от него часть, облегчим жизнь немного, Владимир опять глянул на Бобра с вопросом. Тот пожал плечами:
– Ну, может, и рановато так-то сразу и отделять. Не обидеть бы большого воеводу.
– А как?
– Может, пока под ним, под Акинфом, дать Константину участок по границе и дело - блюсти и укреплять окский рубеж. Скажем: от Протвы до Каширки.
Владимир открыл рот - это была как раз вся граница его удела по Оке.
– Да, вот так бы!
– поддакнул Константин.
Даже Владимиру это показалось слишком, но делать уже было нечего, да и не хотел он опасаться того, на кого возложил (уже!) главные надежды:
– Ну так и решим. Отчитываться будешь перед Акинфом, а действовать самостоятельно. А дальше посмотрим.