Зачарованное паломничество
Шрифт:
Вырвавшись из ущелья, они замедлили скорость. Перед ними на небольшой равнине, окруженной со всех сторон горами, возвышалось причудливое здание. Как и говорил Джоунз, оно казалось построенным из пены и кружев, но даже в своей неестественности оно производило грандиозное впечатление.
— Опустите меня, — сказал Джоунз. — Спасибо за все. — Он указал на раненую руку. — Проклятая, вся в огне и гудит, как колокол.
Он пошел в ногу с Корнуэллом.
— Моя машина впереди, можете увидеть ее там, справа. У меня там есть шприц. О, дьявол,
На лугу, между ними и прекрасным зданием, двигалась толпа существ. Они были еще далеко, чтобы можно было разглядеть подробности. Видно было только, что одно из них выше остальных.
— Будь я проклят! — сказал Джоунз. — Когда здесь бродил я, никто не вышел мне навстречу, а теперь только поглядите на эту делегацию.
Впереди всех с криками радости бежала крошечная фигура; выражая свой восторг, она кувыркалась.
— Мери! — вопила она.
— Да ведь это Скрипичные Пальцы! — удивленно воскликнула Мери. — А я все гадала, куда подевался этот маленький мошенник.
— Это тот, который с тобой делал пироги из грязи? — спросил Корнуэлл.
— Он самый, — ответила Мери.
Она наклонилась, и малыш с криком радости бросился ей в объятия.
— Мне сказали, что ты меня ищешь, — кричал он радостно, — но я не мог поверить.
Он освободился и попятился, чтобы взглянуть на нее.
— Ты выросла, — обвиняюще сказал он. — А я все такой же.
— Я спрашивала о тебе в Ведьмином Доме, и мне сказали, что ты исчез.
— Я здесь уже много лет, — сказал маленький домовой. — Мне столько нужно показать тебе.
Тем временем остальная группа приблизилась настолько, что можно было разглядеть их всех. В остальном это был маленький народец — танцующие и подпрыгивающие домовые, тролли, эльфы и феи. Среди них двигалась человекоподобная фигура, одетая в длинное черное платье с черным капюшоном, надвинутым на голову и лицо. Казалось, что у этого существа совсем нет лица. Да и вся фигура его была покрыта какой-то дымкой, каким-то туманом, скрывающим его очертания.
Подойдя ближе, фигура остановилась, и произнесла таким же мрачным голосом, как и ее одежда:
— Я Сторож. Добро пожаловать. У вас, наверное, были неприятности с гарпиями, иногда они слишком агрессивны.
— Неприятности были, но не очень значительные, — сказал Корнуэлл. Мы им слегка всыпали.
— Мы не очень следим за ними, — сказал Сторож, — потому что у нас редко бывают посетители. Мне кажется, моя дорогая, — продолжал он, обращаясь к Мери, — что это ваши родители жили здесь много лет назад. С тех пор у нас не было гостей.
— Я был здесь несколько дней назад, — заявил Джоунз. — Но вы не обратили на меня внимания, вы даже постарались сделать вид, что это место покинуто.
— Мы заметили вас, сэр, — проговорил Сторож, — но прежде, чем показаться, мы хотели выяснить, кто
Мери прервала его:
— Вы говорите, что они были здесь, мои родители? Значит, их здесь больше нет?
— Они ушли в другое место, — ответил ей Сторож. — Немного позже я вам расскажу об этом и о многом другом. А теперь пора за стол.
— Услышав ваши слова, — сказал уверенным тоном Сплетник. — Я вспомнил, что ужасно голоден.
37
Сторож сидел во главе стола, и теперь стало очевидно, что у него действительно нет лица. На том месте под капюшоном, где должно было находиться лицо, виднелось нечто туманное, в котором изредка мерцали две искорки вместо глаз.
Сторож ничего не ел. Он просто сидел и разговаривал, расспрашивал их о путешествии, говорил об урожае, обсуждал капризы погоды или просто говорил какие-то пустяки, чтобы не молчать.
«Туманность и неясность охватывает у него не только лицо, — подумал Корнуэлл, — но и всю фигуру, как будто он привидение. Ничего удивительного не было бы, если бы он вдруг растаял от порыва ветра».
— Не знаю, что и думать о нем, — шепотом сказал Снивли Корнуэллу. Он не подходит ни подо что из моих сведений о Диких Землях. Можно подумать, что он дух. Но он не дух, в этом я убежден. Мне эта туманность не нравится.
Пища была простая, но хорошая, и ее было много. Сторож уговаривал их не стесняться.
— У нас много еды, хватит на всех.
Когда стало ясно, что все наелись, тогда Сторож сказал:
— Ну, теперь, когда вы поели, можно и объясниться. Вероятно, у вас есть немало вопросов?
Снивли торопливо прошептал:
— Мы задумались…
Но Сторож остановил его:
— Не вы одни задумывались, кто я такой, и я отвечу всем вам, но в должное время. Я сказал вам, что я Сторож, и так оно и есть. Но вообще меня можно назвать философом, хотя это слово не совсем точно подходит ко мне. В вашем мире нет слова, которое точно бы соответствовало моему занятию. Может быть лучше всего подойдет определение «философский инженер». Но если вы, мистер Джоунз, и вы, сэр Марк, хотите обсудить этот вопрос, я попрошу вас немного подождать.
— Мы подождем с вопросом, — сказал Корнуэлл, — но одно я все же хотел узнать. Вы знаете наши имена, хотя мы вам их не называли.
— Вам не понравится то, что я вам скажу, — ответил Сторож, — но честный ответ таков: я читаю ваши мысли. При желании я могу заглянуть в ваш мозг очень глубоко, но это было бы невежливо, поэтому я лишь скольжу по поверхности. Только поверхностная информация: кто вы и откуда. Но даже если бы я заглянул глубже и проник в ваши сокровенные мысли, вам не следовало бы смущаться. Я не с вашей планеты и мои ценности совсем не такие, как у вас, даже если бы они совпадали, я не стал бы судить вас, потому что по многовековому опыту знаю о великом расхождении разумов.