ЗАЧАРОВАННЫЕ
Шрифт:
– Сэм, я не думаю, что тебе стоит туда ходить…
– Я должна… О Боже!!!
В тени старого менгира лежала девушка. Светлые волосы, раскинутые руки и ноги. Довольно высокая и очень молодая.
Всем хорошая девушка, если бы не нож, торчащий по самую рукоять прямо в сердце.
Если бы не кровавые буквы, вырезанные на обнаженной груди. Р и М.
11
Через час с небольшим в Замке было полно полицейских. Рональд Грант сидел в гостиной с открытым
Возможный арест Рональда не пугал. Его продержат двадцать четыре часа в камере, будут задавать вопросы и получат на них ответы, а потом все равно выпустят, но ведь это целые сутки! Где-то рядом затаился убийца, он ждет своего часа, теперь уже ясно, что он отлично все рассчитал. Убрать с дороги доктора Гранта. Тогда дорога к Саманте будет свободна.
Правда, остается Дик, и верный пес Шарп тоже, но все равно - не знать доктору Гранту покоя эти двадцать четыре часа.
Впрочем, все обошлось, по крайней мере, сегодня. Тело убитой девушки увезли, инспектор Болд сухо и немногословно дал понять, что выезжать из города нельзя, и отбыл вслед за своими коллегами.
Ближе к вечеру засобирался и Дик, загадочно заводя глаза к небу и туманно намекая на некие личные планы…
На самом деле Саманта подозревала, что он просто хочет дать им побыть наедине. Ибо Дик Мортон понял все с первого же взгляда, едва взглянул на Рона Гранта, идущего с обнаженной головой и крепко держащего за руку Саманту Джонс. Рона Гранта, прямо и смело глядящего в глаза целой армии полицейских. Рона Гранта, который собственноручно отдернул тяжелые шторы гостиной и уселся так, чтобы солнечный свет освещал его лицо.
Да, события трудно было назвать веселыми, но Дик Мортон улыбался. С его точки зрения, денек выдался во многих отношениях примечательный.
За ужином Саманта невинным голосом поинтересовалась:
– Ты сегодня собираешься провести ночь в лаборатории… или еще где-нибудь?
Рон взглянул на нее с улыбкой.
– Если бы ты спросила, где я хочу ее провести, то получила бы более точный ответ. На самом деле я хотел почитать кое-какие бумаги.
Саманта посерьезнела.
– Те досье об убитых женщинах?
– Не только. Понимаешь, у меня находятся дневники и записи доктора Лиланда, руководителя того тайного общества врачей. В последнее время между его записками и досье на жертв обнаруживается какая-то связь… Я не могу четко сформулировать… Это как головоломка. Все части на месте, а картинка не складывается.
– И ты хочешь сложить ее именно сегодня?
– Скажи, Сэм, что ты думаешь о последней жертве?
– А что я могу о ней думать? Я ее не знаю…
– Вот именно. Ни одна из жертв двадцатилетней давности в принципе не имела отношения к Бен Блейру. По крайней мере, на первый взгляд. И нынешняя Нэнси Клейтон, и первая убитая девушка
– Ну и что?
– Не знаю.
– Рон, все это так, но тогда почему я? Почему Шерри Каннаган?
– Шерри Каннаган была похищена в ночь накануне своего намечавшегося отъезда в колледж. И внешне Шерри Каннаган очень напоминает остальных женщин. Светловолосая, голубые глаза, довольно высокая.
– А я рыжая! И глаза у меня зеленые!
Рон встал, прошелся по комнате, потом медленно заговорил.
– Сэм, а ты знаешь, в чем именно заключались неэтичные исследования Лиланда и его сообщников?
– Н-нет, что-то с генетикой, я не очень…
– Лиланд искал Ген Ведьмы.
– Что?
– Ген Ведьмы. Разумеется, он был сумасшедшим, но в каждом безумии есть искра здравого смысла. Существовало поверье, что ведьмы, сожженные в Бен Блейре Отцами-основателями, не были истреблены до конца. У кого-то остались дети, кто-то успел соблазнить и привлечь на свою сторону любовника. Одним словом, кровь ведьм не умерла.
– Рон, и ты туда же!
– Погоди. Оставим ведьм в покое. Я врач, как ты знаешь. Так вот. В Бен Блейре довольно часто фиксировались странные, почти невероятные случаи удивительной человеческой живучести, прости мой корявый слог. Скажем, одна женщина попала рукой в цепь конвейера на верфи. Кровопотеря была огромна, человек умирает при значительно меньшей кровопотере. Та женщина выжила и очень быстро поправилась. Среди рыбаков Бен Блейра немало таких, кто тонул, тонул по-настоящему, так что тело не могли найти, а через пару дней они объявлялись, живые и невредимые. Две старые девы выздоровели от рака, причем без всякой химиотерапии. Внезапно закрывающиеся язвы желудка, коренные зубы, растущие по второму разу, - это не бред и не фантастика, это амбулаторные записи местного госпиталя.
– Рон, но что это значит?
– Что это значит, я не знаю. Я знаю только, что доктор Лиланд решил, будто знает. И сошел с ума. Он вообразил, что виной всему Ген Ведьмы, и стал искать среди жителей Бен Блейра носителей этого гена.
– Он… убивал?
– Нет. Лиланд - нет. Он брал кровь у своих жертв. Оглушал, поил допьяна, подмешивал снотворное - и брал кровь. Довольно помногу, так как не хотел рисковать. Занимался он всем этим угадай, где.
– Здесь?! Но ведь это замок Мейзов.
– Джон Мейз преклонялся перед Лиландом. Он поселил его в замке и предоставил помещение под лабораторию. Так вот, жертвы приходили в себя, оглушенные, качающиеся, с трудом соображающие, и последним их воспоминанием был Замок-на-Холме, а потом врачи констатировали, что у пациентов небольшая потеря крови. Понимаешь теперь, откуда взялась история о Вампире из Замка-на-Холме?
– Но ведь это же не ты!
– Какая разница, кто. Есть факты. Есть место действия. Есть более чем подходящая фигура. Урод-затворник.