Зачарованный
Шрифт:
Это плохо. Он мне нужен сейчас.
— А он в заповеднике?
— Маргарет? — говорит голос из офиса. — Ты уже связалась с национальной гвардией?
Дама поворачивается и приоткрывает дверь.
— Они не приедут, — шепчет она.
— Не приедут?! Почему?
— Тсс! — Маргарет оглядывается на меня. — Потому что они вам не верят. Говорят, это все местные легенды.
— Национальная гвардия мне не верит?! — Голос становится еще громче. — Пусть они сюда приедут и посмотрят. Скажут ли они, что это местные
Маргарет снова оглядывается на меня.
— Вэнделл, — тихо говорит она в дверь, — я сказала этим милым молодым людям, что лесничего сегодня нет.
Вэнделл! То самое имя, которое назвал мне лис.
— Подождите, — говорю я, — я знаю, что это лесничий. И не уйду, пока не поговорю с ним.
Обычно я не такой напористый, но после заточения под землей хочешь не хочешь, а осмелеешь.
— Я вызову полицию, — говорит Маргарет.
— И что вы им скажете? Что я в Национальном парке, хочу поговорить с лесником, но он не может со мной пообщаться, потому что прячется у себя в офисе? Да-а, не сомневаюсь, что они меня арестуют.
— Дайте нам поговорить с Вэнделлом. — Мэг кладет руку мне на плечо. — А потом мы уйдем.
— Боюсь, не смогу.
— Ладно, Маргарет. — Дверь открывается. — Все равно об этом все узнают.
Лесничий — маленького роста, лысеющий, в коричневой форме с шортами. Кожа головы у него обгорела и облазит. Остатки волос взъерошены. Он выглядит так, будто спал меньше меня.
Вэнделл жестом приглашает нас в свой кабинет.
— Хорошо, — говорит он, когда мы входим. — Где вы это увидели?
— Увидели что?
— Вы же здесь для того, чтобы сообщить о мертвом олене?
— Да. То есть нет. Точнее, мы действительно видели этого оленя, но здесь по другой причине.
— Так вы нашли еще одного? Еще одного?
И тут он начинает плакать, но не такими мужскими слезами, когда человек притворяется, будто смахивает что-то с лица, а сам между делом вытирает слезу. Нет. Вэнделл начинает рыдать, хватаясь за голову, как ребенок, который разлил свой коктейль с замороженным соком. Наконец он садится и начинает раскачиваться взад-вперед.
— Все пропало. Пропало, — приговаривает лесничий.
Маргарет подходит к нему сзади и гладит его по спине. Когда он снова говорит «пропало», она приобнимает его.
— Ну-ну, будет, — Маргарет пристально смотрит на меня. — Видите, что вы наделали?
— Что я наделал? — Я не понимаю. Что тут такого ужасного? — Я просто сказал…
— Это заповедник оленей.
— Я знаю. И?
— То есть кто-то здесь убивает оленей. Вот в чем проблема.
— Некто-то. — говорит Вэнделл, — а что-то! Существа. Монстры. Тут живут монстры. Все пропало. Мне никто не верит.
— Ну-ну, — повторяет Маргарет, — все будет хорошо.
— Я хороший лесничий. В детстве мне легко давались
Вэнделл пуще прежнего заливается слезами, и уже становится невозможно разобрать, что он говорит. Я смотрю на Мэг. Она пожимает плечами, но направляется к нему.
— Извините, — говорит Мэг. — Можно, я сменю тему?
Лесничий делает сильный выдох через нос, потом втягивает все обратно.
— С-с-сменить т-тему?
— Всего на секунду, — кивает Мэг.
— Вы хотите сменить тему? — Еще одно шмыганье.
— Да, если это не очень сложно.
— Нет… нет. Я был бы рад сменить тему. — Он смотрит на Мэг покрасневшими глазами, у него течет из носа. — Какую т-тему вы бы хотели обсудить? — Еще одно шмыганье.
— Может, вы могли бы принести ему салфетку? — говорит Мэг Маргарет.
Маргарет замечает сопли, капающие из носа Вэнделла, вздыхает и встает.
— Хорошо. Но мне нужно будет пойти в кладовку. Он уже использовал всю последнюю коробку салфеток. Смотрите не расстраивайте его.
— Неужели его можно еще больше расстроить?
— Вы не видели, что бывает, когда он действительно разойдется.
— Мы ищем лягушку, — говорит Мэг, когда она уходит.
— Лягушку?
Мэг показывает мне жестом, чтобы я достал из рюкзака фотографию. Я уже это сделал.
— Это она. Вы ее видели?
Лесничий смотрит на снимок, и по его глазам я вижу, что он ее узнал. Он видел эту лягушку.
— Вряд ли, — отвечает Вэнделл.
— Она должна была попасть в парк вместе с одной семьей, в их автоприцепе.
— Вы не получите эту лягушку!
— Значит, она все-таки у вас?
Он думает секунду, а потом принимает решение.
— Да. И я ее не отдам. Я забрал эту лягушку у тех детей, которые ее привезли. Потому что это не аборигенный вид.
— Она из Алории.
— Точно. Это редкая алорианская морская лягушка, и ей нечего делать в Национальном парке Соединенных Штатов. Может, я и войду в историю как лесничий, при котором вымерли олени ки, но я не стану еще и тем, кто нарушил американскую экосистему, внедрив в нее европейскую лягушку.
— Что? — Я совсем сбит с толку.
Но тут в разговор вступает Мэг.
— Ты всегда был невнимателен на естествознании, Джонни. Вэнделл говорит о том, что когда люди привозят куда-то животных родом из других регионов, то эти животные могут убежать и навредить местной окружающей среде. Как часто бывает с этими маленькими черепашками, которых дети любят держать дома.
— Правильно! — говорит лесничий. — Красноухие черепахи. Вредные твари!
— Люди выпускают их в водоемы, — продолжает Мэг, — они там размножаются и съедают всю пищу…