Зачем богу дьявол к 2
Шрифт:
С сексуальностью крестов творилось что-то невообразимое. В обществе эта скользкая тема ханжески замалчивалась. Бесы, которых тошнило даже от мысли о близости с полосатыми, стали сексуальным наваждением крестов обеих полов, причём без разницы какого рода контакт - гомосексуальный, или гетеросексуальный. Мужчинам крестам было проще - они брали силой и во взаимности для удовлетворения похоти не нуждались. Пассивным гомосексуалам крестам приходилось довольствоваться только крестами: отдаться бесу - их высокая, неисполнимая голубая мечта!
Женщины оказались в ужасном положении: многие из них только что с ума не сходили от
Со временем предприимчивые дельцы с обеих сторон совместно станут открывать в пограничных зонах и на нейтральных территориях подпольные публичные дома. Проституты и проститутки будут предохраняться противорвотными средствами и нейролептиками. Дамы кресты научаться добывать свой оргазм трением о тела и вялые пенисы умопомрачающих бесов, многие найдут себя в лесбийских ласках с бесовками. В семье не без урода: появятся бесы извращенцы, получающие удовольствие от интимной близости с крестами. Но это штучный и дорогой товар. Публичные дома станут доходным делом.
Никите повезло, что его мучения не начались раньше. Полицейские в машине постеснялись друг друга, а поодиночке отодрали бы его за милую душу. Дежурного офицера сдержало видеонаблюдение в участке. Большинство молодых бесов в накопительных лагерях прошли через неоднократное, часто групповое изнасилование крестами. Не редкость, когда пленников неделями держали в казарме, прежде чем передать властям. Случалось, что бесовские задницы разрывали до смерти.
С рыками и всхлипываниями по очереди, кончив в Никиту, охранники милостиво разрешили санитару попользоваться манящим телом. Он взял новичка на боку: трахал, впиваясь рукой в его член.
После сексуальной процедуры Никите позволили на унитазе освободиться от спермы, которая уже сама начала вытекать на ляжки, и помыться. В палате он долго не мог уснуть: ужас случившегося уже мало его беспокоил - действие Укола набирало силу. Никита мучительно пытался вспомнить о чем-то близком, дорогом, очень-очень важном. Память ускользала, но усилия не пропали даром. Это произошло, как вспыхнуло - Николай! Память на мгновение вернулась, и Никита заорал от душевной боли.
Испуганный нетипичным поведением новичка, теоретически тот уже не должен ничего принимать близко к сердцу, а он вопит, как оглашённый, санитар вызвал дежурного врача, который сделал успокаивающий укол. Никита сразу уснул.
Утро прошло спокойно. Никита равнодушно вместе со всеми поднялся: звонок в палате звонил долго, пока все не встали с кроватей. Завтрак. До обеда гулял на улице. На сетчатое ограждение места для прогулок уселась птица. Странная птица, нахальная: уставилась на Никиту. Это слегка тревожило, потому что имело отношение к прошлому, от которого остались лишь очень смутные воспоминания. Всё, что произошло после укола, Никита помнил, а что было до укола? Что-то было, какая разница!
После обеда санитар отвёл Никиту в каптёрку и томно отымел его в рот. Ну и что? Наверное, так положено. А после ужина снова клизма и перед сном - процедурная. В этот раз охранников было трое. Никита не сопротивлялся. Он осознавал, что его ебут в три хуя, но не понимал, как к этому относится: плохо это, или так должно быть? Начинал думать,
***
Николай остановился километров за пять от предполагаемого блокпоста. Блокпостами стали усиленные посты ГАИ на въездах в город. Непонятно только, где теперь начинается собственно город: очевидно, что жилая зона значительно уменьшилась, стала компактной.
Спрятав, насколько это возможно, машину за придорожными постройками, Николая свернул с шоссе и пошёл непроторёнными тропами.
Вымершие спальные районы производили впечатление бардака, но ещё не упадка: разграбленные магазины, хлам, мусор, выветрившиеся человеческие останки, следы пожаров. Скорее всего, тут живут какие-то люди, но вряд ли бесы. Их или уже выловили, или они сами ушли. Возможно, здесь обитают несистемные кресты, которые больше не желают никакой власти над собой, и те, кто от власти прячется. Но Николай никого не встретил.
Город начинался за комбинированным периметром: огромные кучи строительного мусора от специально взорванных поблизости домов перемежались открытыми участками, обозначенными указателями как минные поля. Периметр имел замысловатую геометрию в зависимости от рельефа местности, дорог, улиц и построек. Забраться на кучу крупногабаритного строительного мусора - дело опасное, хотя, вероятно, возможное. Но как спустится в низ? Там наверняка предусмотрены сюрпризы для смельчаков, иначе не стоило бы городить огород. Остаётся один путь - через минные заграждения.
Уже темнело, когда Николай нашёл подходящий участок для перехода - большой, буйно зеленеющий газон. Стоящие внутри периметра в отдалении дома не производили впечатления жилых. Шуму Николай наделал: расчистил проход с помощью гранат, использовал все, что у него были. Перешёл по образовавшимся воронкам внутрь периметра.
Как назло, пропал Парень. Без него найти Никиту невозможно. Придётся ждать. Николай укрылся во дворе не подающего признаков жизни административного здания, допил последнюю, взятую с собой воду, и съел бутерброд с копчёной курятиной.
У птицы не спросишь, где она шлялась. Парень прилетел через час и, похоже, никуда не торопился: крутился рядом и думал о чём-то своём. Николай не знал, как ему объяснить на пальцах, что нужно продолжить поиск: помахал руками как крыльями, показал кольцо Никиты. Парень искоса глянул, но не заинтересовался. Чёртова птица! И Николай пошёл абы куда, лишь бы не сидеть на месте - так он был зол. Парень клёкотом не одобрил выбранного человеком направления и полетел в другую сторону. Наконец-то!
Можно идти за птицей в чистом поле, а вот в городе - мука! Парень не понимал, что Николай не может перепрыгнуть через эстакаду, перешагнуть через дом, идти по освещённой улице и прямиком через Центр. Приходилось сворачивать, идти окраинами. Парень думал, что Николай тупица: всё время норовит не туда. Смирившись с человеческой неразумностью, птица возвращалась к неправильному Николаю и прокладывала новый маршрут из очередной неправильной точки.
Улицы были пусты, машины проезжали редко. На это Николай и рассчитывал, обходя далеко стороной дома с освещёнными окнами. Вероятно, Периметр сделан про запас: жилые здания каймой, как буферная зона, окаймляла полоса незаселённых зданий.