Зачем богу дьявол к 2
Шрифт:
Никита - связанное с ним было бы не существенно, да из-за него сейчас заваруха. Почему? Собственность? Вопрос сложный, но вряд ли в нынешних обстоятельствах бес может вступить в права собственности, да ещё такой собственности. Прецедентов пока не было. Сейчас акции Никиты до выяснения судьбы собственника временно находятся у государства. Конечно, если оформить документы задним числом на добропорядочного гражданина, то всё возможно. Вот знать бы задним числом, что за бес, оказывается, сидит под носом! Такой шанс пропал!
Далее. Неизвестный бес с оружием из Лаборатории, явно бывший военный,
Если припомнить, что Алексей побывал в покойниках, прибавить к этому сваренные в буквальном смысле мозги охранников, сумасшествие солдат, прожжённые неизвестно как тела, то получается, что мы не знаем с кем и с чем имеем дело.
Как об этом докладывать? Вениаминов с тоской смотрел на лежащий перед ним ворох бумаг и фотографий. У самого мозги скоро закипят.
***
Факт не делает реальность. Реальность отбрасывает факты, которые в неё не вписываются. Реальностей много и все они построены на интересах людей их создавших. Директор не спорил с фактами, тем более что большинство так называемых фактов, на поверку оказывалось мыльными пузырями, или неверно понятыми событиями. Он считал факты либо уместными, либо не уместными в зависимости от сервировки политического стола. Дело, которое принёс ему Вениаминов, будоражило общество, было, безусловно, резонансным, но совершенно неуместным. Обществу не нужны головоломки. Обществу нужны прописные истины.
– Скажи общественникам пусть придумают что-нибудь.
– Директор имел в виду отдел по связям с общественностью, который в подобных случаях имел общественность: - Бес пытался освободить своего любовника, оба убиты. Лучше так. Расплата за грех, это у нас любят. Не надо уже никаких подпольных организаций. Хватит!
Увидев фотографию Алексея, Директор основательно посчитал дальнейшее следствие бесперспективным и вредным: ясности не прибавиться, а безответных вопросов станет больше. Да и подпускать к Алексею следователей - всё равно, что детей к гранате.
Вениаминов ожидал недовольства. Последнее время Директор часто раздражался по пустякам.
– Следствие прекратить. Взять подписки о неразглашении, материалы засекретить.
– Директор подвёл черту под формальностями.
– А как же...
– Вениаминов замялся.
– А теперь по существу.
– Директор держал в руке фотографию однажды "мёртвого" Алексея: - Мой совет. Хочешь жить, держись от него подальше. Это он устранил исполнителя по известному тебе делу, а так же твоих сотрудников, которых ты послал следом.
Удивить Директор умел! Вениаминов никогда не питал иллюзий, что шеф довольствуется исключительно его информацией. По официальной версии виновником был Андре. Оказывается, всё это время директор знал по-другому.
– Ты убил Звягинцева из-за ревности. Я не сразу это понял.
– Директор смотрел вопросительно.
Как
Директора раздражало, что, став его заместителем, Вениаминов упивается властью. Власть пьянит, кто бы спорил. Но не следует забывать, в чьих руках она действительно находится. Не нравилось и сближение Вениаминова с "козлами". "Козлами" Директор называл Комитет следствия. Шок от глобальной катастрофы стал спадать, и снова началась ожесточённая подковёрная борьба за власть. "Все находятся в войне со всеми как в общественной, так и частной жизни, и каждый с самим собой" - великий грек прав в том, что ничего не меняется и ни что не урок.
В прошлое время у Президента было две дебильных игрушки - Дума и Комитет следствия. Дума воображала себя народной, Комитет следствия воображал себя политическим сыском, поэтому стоять ещё и на страже законов, защищающих граждан, не было ни времени, ни сил. Прокуратура никогда не имела ни совести, ни чести. Суды исходили из принципа поголовной неизбывной виновности граждан перед очередной властью, какой бы она ни была. Бесстыдное беззаконие торжествовало повсюду.
Директор считал такое положение вещей вредным для государства. Из этого не следует делать вывод о правозащитничестве. Назвать Директора правозащитником - всё равно, что оклеветать. Государству законы не писаны. Именно поэтому оно должно горячо радеть о видимости исполнения законов в интересах граждан. Это непременное условие для эффективного управления обществом. Скверно, когда в своих грязных делах правовую систему используют как проститутку криминальные политики, денежные тузы и продажное чиновничество. Прикрывая личное бесстыдство интересами государства, они навлекают на него излишнюю критику.
После Слепой ночи Дума приказала долго жить. Комитет следствия всё никак не мог найти себе место в новой конфигурации власти. Его глава и раньше регулярно грел уши Президенту криминальными историями и политическими страшилками. Теперь это основное, что у него осталось. Но оппозиция, разнузданной борьбе с которой он посветил деятельность своего комитета, вновь ещё не народилась, поэтому приходилось её выдумывать. Когда Директор, давая указания свои подчинённым, говорил "Козёл", они понимали о ком речь и куда следует обращаться.
Количество мелких уколов в адрес СФБ под предлогом возвращения службы в правовое поле со стороны Комитета следствия и Прокуратуры, не менее зависшей в неопределённости своего положения, перешло в качество, отвлекающее от дела. Директор принял меры. Генеральный прокурор лишился должности, когда брезгливый Президент не смог до конца досмотреть видео с участием горделивого, властного чиновника: здоровенная баба мочилась на Генерального Прокурора, пребывающего от этого на вершине блаженства. С новым человеком на высокой должности Директор нашёл общий язык. С десяток прокуроров и не считано сотрудников Комитета следствия за должностные злодеяния отправились на возрождённую в новом правовом поле каторгу.