Зачем богу дьявол к 2
Шрифт:
Главного "Козла" Директор трогать не стал. Должен же кто-то развлекать Президента! А заодно и отвлекать от текущих государственных дел. Увы, спонтанное вмешательство Президента в оперативное управление государством, как правило, только усугубляло царящий хаос. Месяц назад Президент внёс инициативу: восстановить теле и радиовещание на всю страну и за её пределы. Он поставил задачу в своём ярком, темпераментном, даже пламенном выступлении: "Пусть весь мир знает, что великая страна выжила и возрождается, что она готова взять на себя бремя объединения человечества. Пусть граждане Несчастной страны, разбросанные бедой по неконтролируемым территориям,
Отбиваться от Президентских инициатив было непросто, обычно их откладывали на неопределённый срок по объективным причинам. Не отменяли, нет! Как можно! Не за горами голод в городах. Сельскохозяйственные территории в приграничных районах находятся под угрозой разграбления несознательными гражданами, которые категорически не желают вливаться в общее дело восстановления народного хозяйства, хотя бы по той причине, что на их крови, совсем не образно, держится медицина Несчастной страны. Фермеров с гулькин хуй, зато армия чиновников и попов по численности превышает действующую армию. И так далее... Во властных структурах коррупция, интриги, очковтирательство. В дерьме все, один Президент в белых одеждах, на белом коне под сенью святых знамён истинной веры.
В борьбе за место под президентским солнцем "Козёл" попытается перехватить скандальное дело отчаянного беса, чтобы облажать СБФ: ему всё равно в какое дерьмо залезть, лишь бы Директора побольнее укусить. Канцелярия Президента притихла, но не упустит случая тявкнуть за компанию. С военными пока таких проблем нет. В рамках плана "Ковчег" Директор убедил Президента снять с Министерства обороны заворовавшегося гедониста. Новый человек тоже не подарок, но говна в нём поменьше, чем у прежнего министра.
Сейчас разрабатываются операции по спасению государственных резервов в сопредельных странах. То, что в быту называется грабёж, в политике всегда называется как-нибудь по-другому. Государственные резервы де-факто уже не существующих стран - ещё непочатый пирог.
Появление Алексея именно теперь - только что не знамение божье. Кто бы ни были эти иллюминаты, они владеют фантастическими технологиями, претендуют на главную роль и без сомнения уберегли от Серой смерти и себя, и своих приспешников. Новый раздел мира без них не обойдётся. Вмешательство внешней силы уже дало о себе знать. Оказалось, что выведены из строя все системы управления запуском ракет с ядерными боеголовками. Хорошо, если по всему миру так, а если нет?
– Охрану снять. Пустое! Перевести в президентскую больницу.
– распорядился Директор: - Этим как бы покойником я сам займусь. Единственно реальное, что мы можем в этой истории - найти того, кто помог беглецам скрыться. Ищи! Для этого тебе власть и дана. Умерь "козлов". Если им нечем заняться, то я их займу, мало не будет. Повторяю. Вынужден повторить, а то ты последнее время....
– Директор чуть было не сказал "нюх потерял", но это, пожалуй, слишком унизительно для верного пса, достаточно и того, что в прошлые какашки носом ткнул: - Рассеянным стал. О любом движении в этом деле и по этому делу докладывать мне немедленно.
Бежал от дыма, да попал в огонь! Вениаминов чувствовал себя "Титаником" перед столкновением с айсбергом. Верхушка айсберга - путанное, полное неестественных фактов дело. Директор как всегда - знает больше, видит дальше. Что ещё он знает, намекая на "козлов"? Нет, не знает. Если бы знал, то не обмолвился бы. С чего такая забота об арестованном? На официальном языке - это либо преступная халатность, либо соучастие. Впрочем, если переходить на официальный язык, то и от Вениаминова мокрого места не останется. А от кого что-то останется? Личные мотивы? Исключено! У Директора план, в который Вениаминов не посвящён. Это плохой знак, тем более плохой, когда неожиданно всплывает прошлое. Не случайно Директор напомнил.
Директор - фактически второй человек в стране. Он совмещает свою должность с должностью Председателя Государственного Комитета жизнеобеспечения. Тех, кого из властной верхушки это устраивает, можно по пальцам пересчитать. Но сочтены ли дни Директора? Этого Вениаминов не знает наверняка, но даже того, что он знает и о чём молчит, достаточно, чтобы Директор стёр его в порошок. Что лучше, быть повешенным за верность, или за предательство? Лучше - не стать висельником.
***
– Виктор Константинович!
– поприветствовал Директора, лёжа на кровати Алексей.
– Я так и подумал. Спасибо за заботу.
– И вам здравствуйте, Алексей Владимирович.
– принял дружелюбный, хотя и не искренний, тон Директор.
– Но не обольщайтесь. Тратить силы на вашу охрану - занятие пустое, как я знаю. А сюда мне приятней приходить, чем в изолятор.
Алексея поместили в отдельную палату со всеми удобствами. Рана так себе: жизненно важные органы не задеты, в основном - потеря крови. Конечно, удивительно, что человек НСС, но кто ж посмеет задавать вопросы Директору?
– Что я вам говорил? Снова встретились.
– напомнил Алексей.
– Старая погудка да на иной лад. И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали. Только вот святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, я не увидел.
С возвышением Директора из его окружения окончательно исчезли люди, с которыми можно было просто общаться. Такое впечатление, что исчезли умные люди: они никуда не делись, не поглупели, но стали осторожнее, пополнив когорту прочих осторожный людей. Стало сложно понять - осторожность от ума, или от хитрости, или от того и другого? Есть разница. Устаёшь, когда даже о таблице умножения высказываются предположительно, как барину будет угодно. Поэтому разговор с Алексеем, с человеком, безусловно умным, независимым не только от придворного этикета, но и от этой реальности, обещал внести разнообразие в обыденную рутину.
– Вы правы, изменилось всё. Всё кроме вас, как я вижу. И да, в целом, перемены безрадостные.
– согласился Директор, без приглашения сел, по-хозяйски устраиваясь в роскошном кожаном кресле, отметив про себя, что услужники перестарались, арестанту сгодилась бы палата попроще.
– Врач сказал, что беседой вас не утомишь, так что я сразу перейду к делу, с вашего позволения. Вы человек деятельный, думаю, с пользой время в наших краях проводили, но я не буду вас спрашивать об адресах, паролях, явках, хотя, признаюсь, очень любопытно. Думаю, в новых обстоятельствах нам с вами, я имею в виду не только вас лично, нужно сесть за стол переговоров.