Зачем ловеласу жениться
Шрифт:
Дамы захихикали, и Бел потупилась, ее уверенность в собственных силах несколько пошатнулась. Но она тут же вспомнила о Тоби и, вскинув подбородок, заявила:
— Да, я действительно нахожу это усовершенствование весьма интересным. И очень полезным к тому же. В Лондоне во многих местах используется тяжелый труд детей, и в наших силах положить этому конец.
— Посредством нововведений в домашнем хозяйстве? — удивилась леди Вайолет.
— Да, совершенно верно, — кивнула Бел. Она протянула каждой даме по буклету. — Наше Общество сторонников
— Какое немыслимо длинное и нелепое название! — перебила миссис Брекинридж. — Оно едва помещается на обложке.
Бел поморщилась, но тут же взяла себя в руки и вновь заговорила:
— По поручению нашего общества я приглашаю вас посетить демонстрацию в эту пятницу. Заставлять маленьких детей удалять сажу из дымоходов — это не только дикость и варварство, но и просто-напросто глупость. Наша демонстрация докажет, что должным образом очистить от сажи печные трубы может только взрослый мужчина.
— Взрослый мужчина? — Глаза у леди Вайолет широко распахнулись. — Вы сказали, что только услуги взрослого мужчины удовлетворяют вашим требованиям?
— Да, конечно. Но взрослый мужчина… он должен иметь соответствующий прибор, то есть…
Миссис Брекинридж едва не поперхнулась чаем. Прикрыв рот ладонью, она покосилась на подругу, потом спросила:
— Скажите, дорогая, а ваш муж будет участвовать в этой демонстрации? Я думаю, очень многим дамам будет интересно узнать, в каком состоянии прибор сэра Тоби. А впрочем… достаточно разок на вас взглянуть, чтобы понять: его услуги вы находите вполне удовлетворительными.
Теперь уже леди Вайолет едва не подавилась печеньем. Бел нахмурилась. Неужели эти женщины решили, что Тоби будет прочищать дымоходы в собственном доме?
— Видите ли, мой муж сейчас занят на избирательном участке в Суррее, — сказала Бел. — Но если выборы к пятнице закончатся, то он, возможно, будет присутствовать. Хотя сама демонстрация будет проводиться профессиональным трубочистом.
— Ах, она уже обращается за помощью к посторонним, — пробормотала леди Вайолет. — Трубочист, представляете? Хуже, чем слуга.
— Эта демонстрация не предназначена для джентльменов, — продолжала Бел, игнорируя непонятные замечания. — Мы, женщины, в силах изменить эту прискорбную ситуацию. Это в нашей с вами власти. — Дамы захихикали, и Бел на секунду умолкла. Потом вновь заговорила: — Дело в том, что только мы, женщины, способны изменить положение. Мы должны соответствующим образом воздействовать на наших мужей…
Леди Вайолет, не удержавшись, рассмеялась:
— Говорите, изменить положение? И что же это за положение, леди Олдридж? Положение, позволяющее оказывать на мужа соответствующее воздействие? Полагаю, вы не имеете в виду пассивную позу.
— Нет, пассивность не для нас. Именно об этом я хотела сказать. Мы не можем воспринимать несправедливость пассивно, валяясь в постели и глядя в потолок.
Тут уже расхохотались
Тяжко вздохнув, Бел проговорила:
— Что ж, простите за беспокойство. Но я все-таки надеюсь, что вы сможете прийти.
— О, мы непременно придем, — закивала леди Вайолет. — Мы ни за что не пропустим вашей демонстрации. Полагаю, что в эту пятницу нас ждет самое лучшее развлечение сезона.
«Какие же они глупые!» — думала Бел, отходя от чайного стола. Окинув взглядом гостиную, она заметила, что и многие другие дамы поглядывали на нее насмешливо и о чем-то шептались. И Бел почему-то была уверена, что шептались они именно о ней.
Тут к ней вдруг подошла София и, взяв ее за локоть, тихо сказала:
— Ах, как тут душно… Дорогая, ты не выйдешь со мной в сад?
— Да, конечно, — кивнула Бел.
Они вышли в сад, свернули за живую изгородь, и тут София, обернувшись к ней, спросила:
— Ты видела?..
— Что именно? О чем ты?
— О сегодняшнем номере «Праттлера».
Бел поморщилась и покачала головой. Она принципиально не читала бульварных изданий, лишь изредка просматривала «Праттлер», когда Тоби очередной раз комментировал какую-нибудь оскорбительную заметку о нем. И она никак не могла понять, почему в этой газете так не любили ее мужа, почему именно он стал для них постоянным объектом злобных нападок.
София вытащила из ридикюля номер «Праттлера» и протянула его Бел. Тихо вздохнув, проговорила:
— Мне очень жаль, что приходится тебе это показывать. Но после замечаний леди Вайолет… Я думаю, ты должна знать, что происходит.
Передав Софии стопку буклетов, перевязанную бечевкой, Бел развернула газету. От неприятных предчувствий ее даже немного подташнивало. Что на сей раз ее ждет? Может, это сообщение о том, что у Тоби есть другая женщина? Разумеется, Бел знала, что «Праттлер» сильно преувеличивал, расписывая постельные победы Тоби. Она была абсолютно уверена: какие бы слухи о неверности Тоби ни распускались, они не имели ничего общего с действительностью. И все же… Все же ей было больно читать о том, что Тоби ей изменяет.
Взглянув на карикатуру, Бел сразу подумала, что увидела намек именно на это — на неверность мужа. На карикатуре Тоби был изображен с женщиной, висевшей у него на руке. Одежда ее была в беспорядке, а непропорционально огромные груди, вылезавшие из лифа, свисали чуть ли не до талии. Тоби и его спутница, изображенные на карикатуре, сбегали по широкой каменной лестнице из какого-то величественного здания. И, судя по звездам и луне на небе, дело происходило ночью. Или поздно вечером. Бел присмотрелась — и узнала в величественном здании на заднем плане оперный театр! А потом вслух прочла подпись под карикатурой: