Зачем смерть давала шанс
Шрифт:
– Ясно – со вздохом ответил начальник.
Поведение начальника колонии показалось Антону подозрительным. Но он не придал этому большого значения. Все-таки буза в зоне – это всегда неприятности для руководства.
Операция по усмирению бунта, и правда, при содействии Антона прошла быстро и без большой крови. Антон, имея опыт переговорщика, уговорил заключенных освободить заложников и разойтись по баракам. Пообещав со своей стороны, что преследования не будет.
Эта маленькая победа стоила ему тяжелого ранения в грудь, и совсем не со стороны заключенных, а со стороны своих. Кто сделал этот роковой выстрел, никто не узнает, и следствие прекратят. Зато узнает Антон, правда много лет спустя.
По этому эпизоду разгорится межведомственный скандал. Но толку от этого будет мало. Антон вновь попадает в руки нашего доктора.
Вскоре он настолько окреп, что доктор Сомов разрешил ему прогулки по территории госпиталя.
Было начало сентября. На деревьях появлялись первые желтые листья. В парке было красиво и тепло. Антон с удовольствием гулял, наслаждаясь красотой парка и дыша свежим воздухом.
В один из таких дней, гуляя по парку, он вдруг почувствовал резкую боль у основания черепа. Он знал, что его интуиция подсказывает ему, где-то рядом поджидает опасность. Сосредоточившись, стал прислушиваться к окружающей местности. Напрягшись, он вычислил ее. Опасность исходила от человека, идущего за ним по тропинке.
Вскоре он услышал щелчок. Такой звук издавало лезвие ножа, когда его выталкивает пружина из рукояти.
Антон ожидал нападения. Он ни разу не обернулся, полагаясь только на свои ощущения. Дождавшись нужного момента, резко обернулся к нападающему. Это был молодой человек, совершенно неспортивного вида, зато с холодными, как лед, глазами.
От неожиданности парень оторопел. Антон за доли секунды успел заметить, что перед ним обыкновенный уголовник. Видны были даже наколотые перстни на пальцах. Ударом ноги Антон выбил из рук нож. Парень оказался опытным в таких делах. Догадавшись, что перед ним очень серьезный противник, в считанные доли секунды он перемахнул низкий кустарник, и, петляя между деревьями, побежал к забору. Антону не было необходимости преследовать его, поэтому он наклонился, поднял нож и положил в карман.
Во второй половине дня, как и раньше, в его палате собрались друзья. Василек, Сокол и, конечно же, Док. Антон очень любил его. Этого уже слегка постаревшего, невысокого, человека, с его странными, смешными очками, которые всегда висели у него на кончике носа. Его просто нельзя было не любить. Гриша был широченной души человеком с добрым сердцем и золотыми руками.
Этими руками он тысячи человек вытаскивал практически с того света и Антон – не исключение. Он был потрясающе надежным другом. Всегда заботился о друзьях, порой проявлял несгибаемый характер, доказывая перед начальством свою позицию.
Вот и в этот день, по-видимому, созвонился и назначил встречу. После приветствий и объятий первым заговорил Сокол.
– Ну, что? Живой, бродяга.
– А ты что, уже похоронил меня? Даже не надейся. Док спокойно умереть еще никому не давал. Друзья, вы не поверите, но этот эскулап прописал мне столько уколов, что моя задница похожа на сито. Я теперь даже сидеть не могу. Но я не отчаиваюсь. На ближайшем пикнике я на нем отыграюсь. Залью в него все спиртное, какое на тот момент у нас будет. Если будет сопротивляться, то сниму с него штаны и посажу голым задом на муравейник. Пусть они ему уколов наставят.
– Вот теперь узнаю нашего Тарзана, – от души посмеялся Сокол, – а теперь рассказывай все, что произошло и как всегда с подробностями.
Антон рассказал друзьям все, что с ним приключилось в командировке со всеми подробностями.
– Теперь все понятно, – высказался Сокол после подробного рассказа, – и верю только тебе, потому что знаю тебя лучше других. Но то, что говорит противоположная сторона, меня сильно напрягает.
– А в чем дело?
– Дело в том, что этим инцидентом заинтересовалась прокуратура МВД. Заметьте, без нашего участия, хотя наше подразделение принимало в этом непосредственное участие, и пострадал в нем наш человек. Зато активное участие принимает контора. Из данных дела можно делать вывод, что ты сам назначил себя руководителем операции. Стрелял в тебя кто-то из заключенных. Оказывается, что операция по подавлению бунта оказалась под угрозой срыва, и это продукт деятельности неподготовленного и самоуверенного сотрудника ГРУ. Короче, они ищут козла отпущения и жаждут твоей крови.
– Понятно, а что будет теперь со мной?
– Плохие дела, Антон. Они хотят показательного суда над тобой. Ты был прав, когда говорил нам,
– Но как же так, – возмутился Василек, – неужели командующий ничего не мог сделать?
– Василек, ты право, как ребенок. Поверь мне, мы выходили на министра обороны. Он тоже не смог ничего сделать, а может, просто не захотел из-за полковника ссориться с властями. Не знаю. Единственно чего мы добились, так это увольнения без всяких скандалов и судов.
– Как же так. Он что не министр уже, и что значит, не хочет ссориться?
– Ты, Василек, вроде как не в Москве служишь, а где-то на необитаемых островах. Ты что не видишь, что творится в стране? Власть взяла в свои руки контора. Им глубоко наплевать и на самого Горбачева, и на министерство обороны. Ты посмотри, финансирование армии сократилось в несколько раз. На военных заводах сворачиваются новейшие разработки. Наши высокотехнологические предприятия начинают выпускать вместо военной техники кастрюли и сковородки. И это вместо ракет и кораблей. Генеральный секретарь, под неусыпным контролем своей жены, ездит по всему миру, разглагольствуя о мире во всем мире и заниматься разоружением, заметь, в одностороннем порядке. Идет масштабное сокращение стратегического вооружения. Под резак стали пускать подводные лодки. Да что я вам все это объясняю. Вы взрослые люди и видите все не хуже меня. Я уверен, что если так будет продолжаться, то нашей страны просто не станет.
– Меня, конечно, это тоже беспокоит, – не унимался Василек, – но в данный момент я больше переживаю за Антона. Не будут ли они преследовать его на гражданке?
– Насчет этого дела можете быть спокойными. Я ведь тоже не сегодня спустился с пальмы. И у меня есть свои каналы в МВД. Я навел справки и выяснил, что в той зоне были большие хищения. Заключенные не выдержали издевательств и голода, поэтому и подняли бунт. Только благодаря этим данным они пошли со мной на компромисс. Дело против Антона сожгли у меня на глазах. Мне кажется, что возобновлять его они уже не станут. Я не исключаю того, что они могут возобновить гонения на Тарзана, но тогда им придется придумать новую версию. Мне кажется, что они на время оставят Тарзана в покое. Я не плохо разворошил этот гадюшник. Им срочно пришлось снять все руководство колонии, а начальника перевели куда-то далеко на север. Там ему самое место. А насчет покушения на Тарзана скажу. След его тянется в контору, это однозначно, и сомнений быть не может. Кому-то Тарзан стал поперек горла. Вспомните хотя бы случай трехгодичной давности. Мне не удалось узнать, кто за этим стоит, но то, что именно оттуда несет сильной вонью, в этом нет сомнения. Кто-то очень сильно хочет убрать Антона.
– А вот вам еще одно доказательство, – Антон бросил на стол нож, отобранный утром у напавшего на него парня, – не удивляйтесь, сегодня во время прогулки в парке меня этим ножом хотел какой-то урка жизни лишить. Как видите, своих намерений они не оставляют. Это не простое совпадение или банальное ограбление. Представьте себе, какой грабитель станет грабить больного человека, который прогуливается в одном больничном халате. Поэтому я считаю, что Сокол правильно поступил. Я уйду на гражданку. Найду работу в какой-нибудь школе. Буду преподавать иностранные языки или физкультуру. Думаю, что без работы я не останусь.