Зачем смерть давала шанс
Шрифт:
На следующий день его вызвал командир роты в канцелярию. Он больше часа в подробностях расспрашивал его, кто он и откуда, где научился приемам рукопашного боя. Закончив расспросы, сказал:
– Поступим так. На следующих занятиях по рукопашному бою ты станешь против командиров взводов. Им это будет на пользу и тебя за одно проверить надо. Но и без проверки я уверен, что из тебя получится неплохой тренер. Я хочу просить тебя заниматься с бойцами. Но особое внимание обрати на офицеров. Видишь ли, у нас у всех одна школа, а я вчера заметил у тебя совершенно другой стиль,
– Учиться никому и никогда не поздно. И мне кажется, что это очень здорово, может и у меня, что получится.
Теперь его служба изменилась. Он теперь был не только простой солдат, но и тренер. Служить стало гораздо легче. Командный состав относился к нему с уважением, как к хорошему специалисту. Сослуживцы отнеслись к его особому положению по-разному. Большая часть с пониманием, но находились и другие, особенно из старослужащих, которые приняли все в штыки, порой стараясь мелко напакостить.
Антон старался этого не замечать. Вел он себя, как подобает солдату, не выпячивался, выполнял все приказы, не пререкался. Если что-то не получалось у него, подходил не только к офицерам, но и старослужащим, спрашивал, учился у них. В спортзале не грубил и не обижал никого. Спокойно и терпеливо объяснял, как нужно провести тот или иной прием.
Видя его не заносчивый и спокойный характер, другие изменили свое отношение к нему на дружеское. А происшедший случай ранней весной и вовсе изменил его службу в лучшую сторону.
Разведрота, в которой служил Антон, это особый вид воинского подразделения. Задачи, которые должны выполнять военнослужащие разведроты, хоть и были во многом схожи с подразделениями дивизии ВДВ, но во многом отличались от них. Их учили не только хорошо прыгать с парашютом и метко стрелять из любого вида оружия. В отличие от других, они уделяли очень много времени на обучение рукопашному бою. Учили водить любой транспорт, включая и импортный, это касалось и оружия.
Они должны уметь вести разведку на территории противника, а также в глубоком тылу. Уметь вести диверсионную и подрывную деятельность. Уметь разбираться в пиротехнике и уметь заложить любое взрывное приспособление, в том числе и самодельное. В их обязанность входило умение маскироваться на любой местности. И еще многому, чему не учат простых десантников.
Антону многое давалось с трудом. Все для него, как, впрочем, и для других, было новым и не совсем понятным. Зато он понимал, что нужно приложить максимум усилий, особенно в первый год, чтобы в дальнейшем было легче. Как говаривал его шурин и друг Василий:
– Постарайся вникнуть в первые полгода, максимум год. Потом ты будешь на коне. Служба покажется тебе легкой и быстрой. И покатится она как кусок мыла по мокрому полу.
Антон так и поступал. Ему хоть и было тяжеловато, но он старался вникнуть во все тонкости, даже сверх того. В результате, благодаря его трудолюбию, помноженному на старание и талант, он добился больших успехов, и к лету чувствовал себя совершенно подготовленным
Самым любимым его занятием были прыжки с парашюта. Страх, который он испытал при первом прыжке, сменился восторгом. Ему никогда в жизни не было так страшно, как перед первым прыжком. Он на всю жизнь запомнил эти железные клещи, сжимающие все его внутренности, заставляя дрожать не только руки и колени как у ребенка, но и все его естество. Теперь пришло чувство неописуемого наслаждения полетом. Когда ты летишь под большим куполом парашюта, чувствуешь себя большой птицей. Увидеть с большой высоты всю красоту своей земли, это ли не счастье.
Особенно ему понравились затяжные прыжки. Этот полет хоть и происходит быстрее, зато какая скорость самого полета. Огромное сопротивление воздушного потока дает ощущение, будто не ты падаешь, а земля летит тебе на встречу. Но впечатление и ощущение, что ты завис на мощной струе воздуха, таит опасность. Малейший просчет и не хватит времени для раскрытия купола парашюта, и тогда, тот огромный адреналин помноженный на экстрим, так и останется в твоем теле, лежащим на земле.
Ранней весной, в первых числах апреля, стояла прекрасная погода. В роте проводились плановые учения по заброске разведгрупп в предполагаемый тыл противника.
Была ночь, когда роту подняли по тревоге, и, погрузив на машины, привезли на аэродром. На аэродроме их смешали, потом разделили в произвольные группы по двадцать человек.
Получилось так, что в каждую группу входили военнослужащие из разных взводов. Таким образом, оттачивалось умение взаимодействовать с любым членом группы, даже если в команду во время операции попадал незнакомый им боец.
Поднявшись в воздух, старенькие самолетики, их в народе прозвали кукурузники, скрипя и дребезжа на каждой воздушной яме, взяли каждый свой курс. У каждой группы была своя задача. Перед вылетом каждый командир группы получал свой секретный пакет, который вскрывался после приземления в квадрат.
После сорока минут полета от пилотов поступила команда к десантированию. Вся группа выстроилась в колонну по одному в ожидании. Второй пилот открыл дверь. Старший группы дал команду на прыжки. После первого прыгающего задерживал очередного на пару секунд, положив ему руку на плечо. Через нужный промежуток времени хлопал по плечу, давая команду на прыжок.
Антон прыгал девятым. Перед ним прыгнул Лисичкин. Он единственный, кто не поддерживал отношения с Антоном, и по возможности старался избегать встреч с ним. Антон к этому относился равнодушно. По принципу: насильно мил не будешь.
Лисичкин прыгнул. Антон подошел и глянул в низ по привычке. Было раннее утро. Все небо до самого горизонта было пронизано солнечным светом. На земле стали проступать очертания кустарников и оврагов, а в основном это была ровная степь.
В это время, сразу после прыжка Лисичкина, донесся слабый крик. Старший группы и Антон как по команде глянули в низ. Антон первым увидел, что Лисичкин падает вниз с неполностью раскрытым куполом парашюта. Времени на раздумье не было. Антон, оттолкнув старшего, пригнул вниз.