Зачем смерть давала шанс

Садовский Николай

– Зато теперь у нас все хорошо. Теперь у меня есть сынок Виталик, будущий мой кормилец, а скоро будет у него еще и братик, а может сестричка, это как Бог даст.

Вскоре от жарко натопленной печки стало в доме жарко. Варя сняла с себя теплую, вязаную кофту оставшись в легком сарафане. Антон обратил внимание на синие отметины на ее предплечье. Опытным взглядом он определил, что такие отметины могла оставить только сильная мужская рука.

– Что у тебя за синяки на плече?

– Ой, да я и не знаю, откуда они, может случайно ударилась, где-нибудь в сарае, когда управлялась по хозяйству, – смущаясь, стала оправдываться она.

–

Варюша, не надо меня обманывать, я ведь вижу, что это оставлено рукой мужчины. Что муж бьет?

С неохотой, но под нажимом Антона, она все же созналась.

– Понимаешь, Антоша, он неплохой мужчина. Он работает, обеспечивает семью, и вообще у него золотые руки. Ты посмотри, все, что есть в доме и на дворе, все сделано его руками. Вот только когда выпьет, становится злым и грубым. Бьет он в основном меня, но бывает и Виталику достается. Он хоть и маленький, но хорошо уже различает, когда папка приходит пьяный. Тогда он бежит в комнату и прячется под кровать, и сидит там пока муж не уснет.

Время бежало неумолимо быстро. Ближе к вечеру Антон хотел уже попрощаться и уехать домой. В это время дверь с шумом открылась, на пороге показался невысокий худощавый мужчина. На вид ему было около тридцати с небольшим лет, грязный, небритый и видно было, что он изрядно навеселе.

До сих пор спокойно игравший Виталик, увидев отца в таком состоянии, быстро юркнул в соседнюю комнату. Увидев такое явление, Антон догадался, что это и есть муж Вареньки.

Мужчина, как был в грязных сапогах, шатаясь и враждебно глядя на Антона, прошел через всю комнату и с грохотом сел за стол. Антон решил немного задержаться.

Зыркнув еще раз на Антона, он сквозь зубы прошипел:

– Ты что паскуда, хахаля в мой дом привела, так я тебе быстро ребра посчитаю.

Варя начала было что-то говорить в оправдание, насчет приехавшего брата. Но Григорий резко оборвал ее:

– Заткнись, убогая. Быстро на стол собери, я жрать хочу. Потом с вами разберусь.

Антон молчал, скрипя зубами, наблюдал за происходящим в доме. Варя суетливо накрыла на стол, и, подхватив ухват, вытащила из печи тяжелый чугунок. Налив горячего борща в большую алюминиевую миску, поставила перед мужем, рядом положила деревянную ложку, расписанную ромашками и покрытую лаком. Григорий, глянув на нее, зачерпнул борща, попробовал на вкус.

– Опять пересолила, паскуда, на зло делаешь мне, – и уже хотел бросить в нее миску с борщом, но в это время Антон резко ударил по столу кулаком, привлекая к себе внимание. Варя от неожиданности вскрикнула, а Григорий, удивленный тем, что кто-то в его доме не согласен с его правилами, поставил миску на стол и грозно посмотрел на Антона.

– Ты кто такой, сопля? И как ты смеешь в моем доме стучать по столу? Да я тебя сейчас...

Опершись на стол, он собирался встать, но в это время из комнаты выбежал маленький Виталик. Он бежал мимо, чтобы прижаться к матери. Гришка, схватив его, с силой швырнул на пол так, что малыш, упав, закатился под лавку, стоящую вдаль стенки.

Такого поведения Антон вытерпеть не мог. Он схватил Гришку за ворот, и также как тот поступил с ребенком, с силой швырнул его в угол комнаты. Гришка, ударившись о стенку, отлетел и оказался лежачим на полу, среди комнаты у самых ног Антона. Антон, наклонившись, на этот раз взял его за грудки. Резко подняв и держа Гришку на вытянутой руке, второй рукой замахнулся, чтобы ударить. Гришка смотрел на него, болтая в воздухе ногами.

из головы его выветрилась

мгновенно. До него стало доходить, что он висит в воздухе и держит его очень сильная рука. Понял, что, если этот молодой парень, похожий на огромного медведя, сейчас ударит его, то удар этот для него будет первым и последним, шутить этот парень не собирается. Огонь, который он видел в глазах Антона, о многом рассказал. Антон хотел уже ударить, но его остановил голос Вареньки.- Антоша, миленький, прошу тебя не надо, – прижав руки к груди просила она. – Не бери грех на душу, не оставь детей сиротами.

Антон посмотрел в ее сторону. В глазах Вари читалась мольба. Поставив обмякшего Гришку на пол, подтолкнул его к столу.

– Садись к столу, недоносок. Разговаривать будем. Варюша, ты тоже присядь, пусть будет у нас что-то в виде семейного совета.

Варя, испуганно глядя на них, нерешительно подошла и присела на край табурета.

– Виталик, – позвал Антон племянника. Дождавшись, когда он подошел, обнял его за плечики, и прошептал в ухо:

– Посмотри, малыш, вон там, на лавке, стоит моя сумка. Там в сумке много для тебя гостинцев, пойди, возьми их и поиграй в соседней комнате, а мы тут с папой и мамой поговорим. Хорошо?

Ребенок, озираясь, с опаской подошел, обнаружив там леденцы, взял их и убежал в другую комнату.

– Ну что, зятек мой единственный. Я тот самый Антон, которого наши братья пытались утопить в речке. Да кстати, Варюша, он знает об этой истории?

– Конечно, знает. Мы ведь все из одной деревни. Он старше меня и знает даже лучше, чем я, да к тому же дружил с нашими братьями.

– Это хорошо, не придеться долго объяснять, что к чему. Теперь слушай меня внимательно, ублюдок недоразвитый. И не зыркай на меня своими поросячьими глазками, никто теперь тебя здесь бояться не будет. А теперь запоминай своим куриным мозгом и не говори потом, что не слышал. Я два раза подряд повторять не привык. Варенька – это теперь единственный мой родной человек. Мы с ней рано остались сиротами и очень много хлебнули горя. Всякого пришлось повидать и пережить, и я не позволю, чтобы какой-то упырь издевался над моей единственной сестрой и ее детьми. Мне кажется, что ты меня сейчас хорошо понимаешь. А если не поймешь, то следующего моего приезда можешь уже и не пережить. А чтобы ты до конца мне поверил, то смотри сюда, я сейчас поклянусь на крови, и клятву свою сдержу, если хоть слова жалобы услышу из уст моих родных.

После этих слов он достал свой огромный нож, и легонько провел им, зажав лезвие в кулаке. Из ладони на стол побежала тонкая струйка крови. Варя, чтобы не закричать, прижала ладони ко рту и с ужасом смотрела на лужицу крови, растекающуюся по клеенке стола. Гришка хотел что-то сказать, но так и замер с открытым ртом.

– Так вот, Григорий, я клянусь на крови перед тобой в том, что если узнаю, а я обязательно узнаю, что ты обижаешь моих родных, то где бы я не находился, я приеду и раздавлю тебя как клопа. Веришь мне?

– Верю, – едва слышно выдавил из себя Григорий.

– Ты, чтобы лучше поверить, представь себе, что где-то далеко, у тебя живет единственный родной тебе человек, и у тебя кроме нее никого больше нет. И вот ты узнаешь, что твой зять регулярно издевается над ней. Что ты будешь делать. Будешь защищать ее или станешь помогать убивать родного человека? Мне кажется, что ты не до конца мозги пропил. Ну, а теперь ты мне веришь?

– Верю, – чуть помолчав, но уже твердым голосом произнес он.