Зачем смерть давала шанс
Шрифт:
Зрители, собравшиеся вокруг площадки, кричали, требуя решительной схватки, они хотели зрелища. Антон пошел на встречу зрителям. Он сделал еще несколько выпадов, потом сделал вид, что расслабился и опустил руки.
Этот момент и решил использовать его противник. Он сделал резкий прыжок, и быстро попытался нанести хук правой рукой, вкладывая в этот удар всю свою силу, понимая, что другого такого случая может не представиться. Но он просчитался, его кулак прошел над головой противника. Не встретив сопротивления, он по инерции сделал шаг вперед, и тут же ощутил сильнейший удар в область печени.
От удара, слегка подлетая вверх, он замер на мгновение, и тут же получил удар в челюсть. Ему показалось на миг, что его ударили кузнечным молотом, настолько сильным был
После короткой паузы толпа вдруг выдохнула, только после этого послышался мощный гул сотен голосов. Антон глянул на противника, потом наклонился и пощупал его пульс. Пульс был частым, но устойчивым.
– Все в порядке просто нокаут, – подумал Антон, глядя, как к ним бежит врач с медицинской сумкой.
После некоторых манипуляций с нашатырем соперник Антона пришел в себя. Обвел мутным и ничего непонимающим взглядом людей, стоящих вокруг него. Узнав Антона, он поднялся на ноги и, улыбаясь насколько это было в его положении возможно, подошел к нему.
– Поздравляю тебя с победой. Таких ударов я еще не пропускал никогда в жизни. Но на следующий год я жду от тебя реванша.
– Не будем загадывать так далеко в будущее. Еще неизвестно как оно сложится. Ты лучше скажи, как себя чувствуешь?
– Ну, как тебе объяснить, сначала у меня было чувство, что я попал под паровоз, а теперь меня вытащили.
– Голова сильно болит?
– Не то слово. Мне кажется, что она скоро взорвется.
– Тогда повернись ко мне спиной.
– Зачем это, или ты решил меня совсем доконать?
– Поворачивайся, тебе говорят, сейчас легче будет. Только голову держи прямо.
Антон размял ему шею, потом шейные позвонки. Затем приступил к легкому массажу за ушами. Парень расслабился, и Антон в этот момент с силой надавил на нужные точки. Парень от неожиданности вскрикнул и замотал головой. Но вскоре почувствовал, что боль постепенно отпускает. В глазах прояснилось, и дышать стало намного легче.
– Меня Олег зовут, – протянул он руку, – а боль и правда проходит.
– Меня Антон. А в этом нет ничего удивительного, просто я знаю, куда нужно надавить
Антона объявили победителем. К нему тут же подошел командующий, а следом за ним и весь командный состав. Пожимая руку, он с улыбкой сказал:
– Молодец, сынок, от всей души поздравляю тебя с победой. Красиво дрался. Порадовал старика. Надеюсь, и в будущем не раз еще порадуешь, прославляя наши доблестные десантные войска. Ну, а фамилия у тебя есть?
– Так точно, есть, младший сержант Ли.
– Как? Ли? – удивился командующий. – Но ведь это китайская фамилия, а ты, как я вижу, на китайца не похож, больше похож на цыгана, или ты носишь чужую фамилию?
– Никак нет, товарищ генерал, у меня действительно мать-цыганка, зато отец русский, они оба погибли в сорок втором году, когда мне еще и года не исполнилось. Я воспитывался у дедушки. Вот в его роду действительно были китайцы. И фамилия моя от дедушки, – и сделав небольшую паузу, с гордостью в голосе добавил, – я горжусь своим дедом и своей фамилией. Мой дед воевал еще в Гражданскую, закончил во Владивостоке. Потом прошел всю Отечественную, дойдя до Берлина, а закончил ее уже на востоке с японцами. С войны он вернулся полным кавалером ордена Славы. Он всегда носил свою фамилию с гордостью, а я продолжатель его рода, теперь мне предстоит не уронить чести и достоинства нашей фамилии. И я поступлю, так как завещал мне мой дед.
– Молодец, сынок, – похлопав по плечу, сказал командующий, – хорошо сказал, а самое главное правильно и гордо. В будущем поступай так же. Мы на то и защитники отечества, чтобы с честью защищать завоевания наших предков. Ты прости, сынок, я, засомневавшись в твоей фамилии, не хотел тебя обидеть. Просто твоя фамилия невольно заставила меня вспомнить, что во время войны у меня в полку служил боец в разведке по фамилии Ли. Вот он, действительно, похож был немного на китайца. Вот его частенько, кто не знал, задевали происхождением в унизительной форме. Но Ли, хоть и был небольшого роста, но задиристый, я вам
– Почему? – спросил вдруг кто-то из стоящих рядом офицеров.
– Как почему, да просто не успевал это сделать. Получал сразу же по зубам и на этом инцидент был исчерпан. Вы можете себе представить, что он при сравнительно небольшом росте и в возрасте пятидесяти лет, запросто одним ударом мог убить человека вдвое крупнее его.
– Да ну, не может быть, – послышались вокруг голоса недоверия.
– Что значит, не может быть? – начал заводиться Батя, – а ну садитесь все в круг, я сейчас вам расскажу, и вы поймете, что старый солдат не врет. Ты, победитель, садись рядом со мной. Слушай и мотай на ус.
Все присутствующие с удовольствием расположились на траве полукругом, готовые послушать очередную историю боевого генерала. А рассказывать он умел.
Возбуждаясь как мальчишка, он мог часами рассказывать историй из военной жизни. Старался в красках и подробностях донести до слушателей о подвигах его солдат. Но никогда не говорил о самом себе. Он утверждал, что на войне только солдат имеет право на награду за героизм, а командир просто выполняет свой долг военного. О себе он говорил всегда очень кратко, без лишних подробностей, и то только в случае крайней необходимости.
Зная его патологическое отвращение к лгунам, сослуживцы пользовались этим. Легким признаком недоверия, вынуждали командующего на очередной рассказ. Послушать его любили все. Из его рассказов можно было почерпнуть очень много полезного и интересного. Молодым всегда хотелось знать как можно больше о войне из уст непосредственного участника событий, а не только из книг или газет.
Когда все расселись, командующий продолжил:
– Это было, как сейчас помню, ближе к осени, конец августа или начало сентября сорок второго года. Мой полк в то время находился на Ленинградском фронте. Бои были жестокими, бывало, за одни сутки мы теряли почти треть личного состава. Порой доходило до того, что в бой вступали даже обозники и повара, я уже не говорю о штабных офицерах. Помню, нам нужно было взять одну высотку, за которой сразу же стояла небольшая деревенька. Нужно было лишить врага не только господствующей высоты, но и теплых квартир. Несколько наших атак фрицы отбили. Приказ нужно выполнять. Тогда я сам повел полк в атаку, собрав для этого весь резерв. В ту атаку шли все, кто в состоянии еще держать оружие, даже легкораненые. В роте разведки у меня служил боец по фамилии Ли. Но звали все его Снайпер. Он стрелял без оптического прицела лучше любого снайпера, попадая в цель с любого расстояния. Он своей стрельбой погасил пулеметные точки противника. Когда мы были уже у самых окопов, он бросил винтовку, заменив ее на автомат, догнал нас и бежал рядом со мной. Неся большие потери, мы все же ворвались в траншеи, перейдя в рукопашную. В пылу боя я не заметил, как сзади меня огромного роста фашист замахнулся винтовкой, держа ее за ствол. Ли вовремя заметил грозящую мне опасность и, прыгнув, сбил меня с ног. Таким образом, спасая меня от неминуемой гибели. Вы только представьте, если бы эта махина в полтора центнера весом ударила меня прикладом со всей силы, то я провалился бы в землю по самые ноздри, а вы бы сидели здесь и слушали совершенно другого генерала. Немец промахнулся, а Ли попытался пристрелить его из автомата, но у него по-видимому давно патрон перекосило. Тогда он отбросил автомат и пошел на фрица с голыми руками. Вот тут-то я увидел, как нельзя недооценивать противника. Недооценил его и фашист, за что поплатился своей жизнью. Увидев перед собой маленького человечка, а со стороны это казалось именно так. Вы только представьте для сравнения. Волков, – обратился Батя к своему телохранителю, – какой у тебя рост и вес?