Зачёт по демонологии, или пшёл из моей пентаграммы

Чернышова Алиса

– Скажите ему, - я была зла и посмотрела на профеммора Бала... на Неназываемого Пророка так, как никогда не позволяла себе прежде.
– Вы ведь его друг!

– Он не услышит, Дени, - грустно сказал мой учитель.
– Я даже не могу назвать его истинное имя...

– Да плевать!
– меня трясло.
– Но как-то же вы говорить с ним можете, правда? Не зря он притащил на эту крышу именно вас! Помнится, вы ныли нам с нотами пафоса, что так и не успели в чём-то там убедить своего друга. Так извольте, в конечном итоге, успеть!!!

Профессор на миг прикрыл глаза.

– Неприятно это признавать, но ты права.

В конечном итоге, вся эта история началась из-за меня. Стоило предупредить его о своей смерти, но мне тогда казалось, что промолчать будет лучше - и вот результат.

Я чуть за голову не схватилась.

– Вы знали, что вас убьют, и ни полслова не сказали своему лучшему другу?

– А ты стала бы о таком говорить? Тогда, видишь ли, я всерьёз верил, что все предопределено, что у меня великая миссия - умереть, что судьба неизменна, что, коль уж мой дар явил такие видения, именно этого от меня хочет Мастер. Ошибался, конечно - но кому же не свойственны ошибки? Но порой, как вот сейчас, я не уверен, кого из нас наказывает Творец: Легиона - за жестокость или меня - за гордыню и глупость.

Н-да. Вот ведь интересно, что в наших легендах все так гладенько да ровненько выходит: этот хороший, этот плохой, засим все. А если чуть глубже копнуть, то вдруг выяснится, что нет там однозначностей - только выбор.

Ну, и его последствия.

– Легион!
– позвал профессор Бал.

– О, я узнаю этот тон, - закатил глаза демон.
– Решил напоследок наставить меня на путь истинный?

– Нет, - сказал Пророк.
– Всего лишь хотел сказать, что тебе есть чем гордиться. Твой сын и ученик - оба выросли замечательными крылатыми. Первые, рожденные за много тысяч лет, в мирах, казалось бы, непригодных для такого... Истинное чудо. Грустно, что скоро один из них познает бессилие, а второй - всю ту боль, что когда-то испытал ты. Неудивительно, впрочем: вы поразительно похожи, я словно смотрю на тебя, только более юного. С другой стороны, неудивительно, если вспомнить, что вырастил его именно ты. Знаешь, это было интересно: наблюдать, как ты берёшь мальчишку под свою опеку, ненавязчиво заботишься о нём...

– Это было притворство, - сказал Легион холодно.

– О, - усмехнулся Бал.
– Может, именно потому он вырос не законченным безумцем, как предполагалось, а достойным, пусть и весьма высокомерным, юношей? Ты не стал подавлять его ментально, оградил, насколько смог, от влияния отца-человека, привил тягу к нормальным взаимоотношениям. Да что уж там, даже крылья не отрезал, хотя это первый способ лишить кого-то свободы выбора и ясности понимания. Но нет, ты просто запечатал в человеческом теле до поры до времени. Скажи, тебе его теперь не жаль? Знаешь ведь, что ему доведётся испытать в ближайшее время.

– Не жаль, - отрезал демон холодно.
– Жалость - недостойное чувство. Мальчишка повзрослеет и поумнеет, как и я в своё время, а мой друг вернётся. Оно стоит того.

– Твой друг мертв, Легион.

Это было молниеносное движение. Раз - демон сидит, расслабленный и вальяжный, два - и ладонь с алыми когтями намертво сомкнулась на горле Пророка.

– Ты все же договорился, - улыбка у Легиона светская, голос вежливый, но меня продирает ужасом до самых печёнок.

– Твой друг мёртв, Легион. И...
– было видно, что Пророк сомневается, но потом все же говорит на выдохе.
– Ты не виноват - в чём бы ты

себя ни обвинял.

Рука демона дрогнула, разжимаясь.

– А ты умный, - хмыкнул он.
– Умнее тех, предыдущих. Но ошибаешься: в том, что произошло с моим лучшим другом, виноват я один. Я должен его вернуть.

– Он этого не одобрил бы, - сказал профессор Бал.
– Он не захотел бы вернуться такой ценой.

– О, это ты мягко выразился, - улыбка Легиона вдруг потеплела.
– Он будет в ярости, возмущении, может быть, будет ненавидеть меня. Но, открою тебе секрет, ключевое слово - будет.

– Нельзя предпочитать мёртвых живым - это не кончается ничем хорошим, вообще никогда, - спокойно сказал Бал.
– А уж уродовать ради этого собственного ребёнка - и вовсе плохая идея.

– Но весьма распространенная, верно? Обычное дело, - холодно улыбнулся Легион.
– Не хочешь же ты сказать, что родительская любовь - чувство неэгоистичное? Нет, эти сказочки не для меня. На словах все, конечно, любят своих чадушек, но на деле видят в них самих себя, то бишь квинтесенцию собственных страхов, желаний, комплексов и нереализованных амбиций. И разочаровываются, конечно, сталкиваясь с тем, что ребёночек не желает идти по их стопам или соответсвовать придуманному идеальному образу. Как думаешь, бросили бы меня в Бездну, унаследуй я дар творца, а не материнские крылья? Такие вещи идут по кругу, передаются от родителя к ребёнку. Ничего нового, от мира к миру. Скука.

– И ты позволишь этому победить? Посмотри на него... неужели тебе действительно хочется замкнуть этот порочный круг, позволить истории повториться? Отпусти своего друга, Легион. Он мёртв. А твой сын жив, он там и в отчаянье.

– Я все равно ничего тут не смогу сделать, - сказал демон.
– Можешь истратить на меня хоть все своё красноречие - контракт с творцом нерасторжим, и все произойдёт, как было предопределено сотни лет назад.

– Не ты ли говоришь, что не бывает нерасторжимых контрактов - только большие неустойки?

– Откуда ты?.. Хотя, не важно. Я не смогу повлиять на этих людей и их выбор, даже если пожелаю.

– Ой ли? Мне кажется, есть один способ, дарованный тебе с правом рождения, о Светоносный.

– Я поклялся никогда этого не делать, - сказал Легион сквозь зубы.

– Скажи мне: стоят ли глупая гордыня и детская обида того, что сейчас случится?

Легион молчал, глядя, как медленно, но неумолимо разгорается вокруг Лис жадное, голодное пламя.

– Не позволяй истории повториться, - тихо попросил Пророк.
– Не позволь порочному кругу замкнуться. Твой друг хотел бы именно этого, и будь уверен: так или иначе он наблюдает сейчас за тобой. Он с тобой, прямо здесь и сейчас.

– Утешения для глупых людей, неспособных видеть сокрытое. Уж я точно заметил бы его, будь он рядом.

– Возможно. И я не могу тебе обещать, что он воскреснет вот прямо сейчас и предстанет перед тобой. Но он верил, что магия награждает тех, кто смог покинуть круги их личной Бездны и обрести свою жизнь, взять в свои руки. Стань по-настоящему свободным: от преследующих тебя мертвецов, глупых клятв, мести, вины, навязанных ролей... И как знать - быть может, однажды на перекрестье миров ты вновь встретишь своего друга. Он улыбнётся тебе и взглянет с гордостью, потому что ты победил.