Зачет по натуральной истории
Шрифт:
Аркадия Львовна мрачно смотрела вправо на третий от нее стол. Поперек лба учительницы легли морщины. Наконец она резко постучала по столу, и Марина Букина, как ученая лошадь в цирке, обученная реагировать на условные сигналы дрессировщика, сейчас же остановилась. Аркадия Львовна встала, и в кабинете биологии стало очень тихо.
– Может быть, не всем интересен доклад, который подготовила Марина Букина, изучив для этого много специальной литературы?
– спросила учительница с горечью.
– Может быть, Константин Костиков знает больше, чем она? Встань,
Ученик Костиков, мальчик с русыми волосами и смышленым лицом, тут же встал. В кабинете биологии продолжала сгущаться тишина. Если Аркадия Львовна называла кого-нибудь полным именем - Константин, Елизавета, Сергей, Петр, Михаил, - ничего хорошего это не сулило.
– Так что же, Константин, - возвышая голос, повторила Аркадия Львовна.
– Если ты знаешь больше, чем Марина, поделись знаниями с товарищами.
Костя отрицательно мотнул головой.
– Значит, не так, - сказала Аркадия Львовна с горечью.
– Тогда почему, объясни нам, ты крутишься на месте, и что-то бормочешь, мешая слушать другим?
Петр Трофименко, до этого совершенно равнодушный, теперь оживился. Он сел поудобнее и с видимым удовольствием стал ожидать продолжения.
– Ну так что же, Константин?
– спросила Аркадия Львовна.
Костя снова отрицательно повертел головой.
– Нет, больше, чем Букина, я об этих открытиях, пожалуй, пока не знаю,- выдавил он из себя наконец.
– Тогда, Константин, твое поведение непонятно, - сказала учительница.
– Может быть, тебе все это неинтересно? А ведь родители твои, между прочим, научные работники...
– Нет, мне как раз очень интересно, - ответил Костя.
– Об этом я еще не знаю всех подробностей. Но эти открытия лишний раз заставляют задуматься о другом. Вот я и думаю, правда, не про себя, а вслух, вполголоса, и этим, возможно, мешаю...
– О чем же ты думаешь?
– полюбопытствовала учительница.
Костя помолчал. Чувствовалось, что с нем происходит какая-то внутренняя борьба. Потом, решившись, он выпалил:
– Вот о чем нам всем надо задуматься! Несмотря на все эти открытия, самое главное все-таки так и остается неизвестным.
– Что - самое главное?
– спросила Аркадия Львовна с легкой растерянностью.
– То, как у человека появился разум?
– сказал Костя.
– Это и есть главное. Согласны? Человек умелый это одно, а человек разумный - совсем другое.
Аркадия Львовна медленно покачала головой. Марина Букина оперлась на указку и терпеливо ждала, когда все это кончится. Костя же увлекался все больше.
– Связующего звена между ними до сих пор не нашли, вот в чем дело! Была обезьяна, даже умелая, и вдруг сразу стал разумный человек! Как, почему? Никто из ученых этого не знает. Вот я и подумал, что все антропологические находки, о которых рассказывала Букина, на историю происхождению человека разумного нового света не проливают. Вот если бы в Африке нашли это связующее звено!
– Позволь, - начала было Марина, готовая вступить в научный спор, но Аркадия Львовна предостерегающе подняла
– Может быть, у тебя самого, Константин, есть точные знания на этот счет? Или хотя бы гипотеза?
– Собственной у меня, к сожалению, нет, - признался Костя.
– Но мне очень понравилась интересная гипотеза, о которой я читал в одном журнале. Разум у обезьян появился в результате мутаций. Какие-то неразумные еще обезьяны попали случайно к залежам урана, облучились, и из-за этого у них быстро стало развиваться разумное мышление. Из-за мутаций и появился человеческий разум.
Шестой "А" заинтересованно зашумел.
– Эта гипотеза привлекла меня, - продолжал Костя.
– И я стал думать о том, что на Земле вместо человека вполне могли бы быть совсем другие разумные существа. Представьте, что облучились бы не обезьяны, а, например, крокодилы, которые тоже живут в Африке. Тогда разумным существом был бы сейчас не "хомо сапиенс", а...
– Костя поискал нужное слово, - а был бы сейчас "крокодилиус сапиенс".
Класс взорвался дружным смехом. Улыбнулась даже и сама Аркадия Львовна. Угрюмо молчала, стоя у доски, только Марина Букина, которая привыкла считать себя единственным центром внимания в любой ситуации.
– Значит, тогда вместо вас здесь сидели бы сейчас зелененькие разумные крокодильчики-шестиклассники?
– весело спросила учительница.
Костя утвердительно кивнул.
– Так и было бы! И вместо Марины у доски был бы крокодил. И вместо вас за столом тоже сидела бы сейчас...
Аркадия Львовна погасила улыбку.
– Какие странные фантазии, Константин!
– сказала она без удовольствия.
– И это во время такого интересного доклада! Продолжай, Марина!
Но в этот момент в классе вновь прозвучал чужой голос, исходивший ниоткуда, из воздуха:
– Я тебе не зря говорю про уровни! Картинка будет хорошей, а звук никудышным.
Марина уронила указку. Другой голос удивленно произнес:
– Что это с ней?
Аркадия Львовна медленно встала.
– Слушай, похоже, пробой, - неуверенно сказал чужой голос.
– Похоже, нас слышат.
– Этого только не хватало!
– отозвался другой.
– Да помолчи ты!
– громко прошептал первый.
Очки учительницы остановились на Петре, переместились на Костю, снова вернулись к Петру. Аркадия Львовна не знала, что и подумать, а это бывало с ней редко.
– Ребята, кто-то принес в класс магнитофон?
– растерянно спросила она наконец.
– Этот, как его... плейер?
Класс взорвался шумом взволнованных голосов. Никто не приносил магнитофона, на самом деле происходило что-то таинственное, и Аркадия Львовна это поняла. Но отступить перед необъяснимым и уронить авторитет учителя она, конечно, не могла.
– Скоро звонок, - сказала учительница, постучав массивной ручкой по столу.
– Уложиться мы уже все равно не успеем. Доклад Марины переносится на следующий раз. Ребята, все по домам, но только тихо, в соседних классах еще продолжаются занятия.