Зачет по тварезнанию

Нарватова Светлана

Но подошла и села. А что, теперь из-за Гррыха на попу занозы ловить?

— Обидеться, что ли? — фыркнул Кей, встал и отправился к столу.

Я испугалась, что он всерьез, но Торнсен собрал съестное со стола на тряпицу и понес ко мне. Гррых закончил с мордой и перешёл к ушам. Судя по площади, мы с Кеем успеем справиться с завтраком быстрее, чем тварь со своими «лопухами».

— Чтобы ты знала, Джелайна… — начал он, расправляя тряпочку с едой поверх спальника.

— Давно крошки из-под попы не вылавливал? — поинтересовалась

я, укладываясь на бок у импровизированного стола.

— Не сбивай, — он разглаживал материал, словно пытаясь из прямоугольного полотнища сделать квадратное. — Всё, всё, что происходило на этом спальнике, и до него, всё это, прежде всего, связано с сердцем.

Он оторвал взгляд от расстеленной салфетки и посмотрел мне в глаза.

— Я влюбился в тебя с первой встречи, — сказал он просто. Будто параграф пересказывал.

— Прямо с первой пары, — возразила я скептически.

Всё это было очень странно.

— Нет, — он помотал головой с тонкой полуулыбкой. — Это случилось в начале лета. Ты шла с книгой, читала и врезалась в меня.

Дичь какая! Ни в кого я не врезалась.

— Я бы запомнила, — возразила я.

— Ты даже не заметила.

Кей говорил об этом, будто его совершенно не задевал этот факт. Меня бы задело. Я бы сделала всё возможное и невозможное, чтобы обратить на себя внимание.

…Что он, собственно, два семестра и делал.

— Я знал про ваши отношения с леем Гроссо, — расставил Тронсен все точки над «ё». — И бесился неимоверно. Но ничего не мог поделать: рядом с тобой у меня словно язык к небу прилипал.

— Не вовремя, — согласилась я.

…Всё не вовремя. И признания эти вместо сладости подогретого меда для самолюбия дарили беспокойство.

— Еще как, — кивнул, с улыбкой, Кей. — Только я ни о чем не жалею. Лайна, я — не заведующий кафедрой столичного университета, зато я тебя люблю. Выходи за меня замуж.

Неожиданная паника накрыла меня, как стакан — таракана.

— Кей, пойми меня, пожалуйста, правильно, — я говорила медленно, стараясь подобрать правильные слова. — Ты мне нравишься, даже очень. Но даже если опустить не первой свежести этичность отношений «преподаватель — студент»… Я не могу замуж.

Лицо Кея застыло, покрывшись коркой невидимого льда.

— Я не умею. Это не для меня, — поспешила я пояснить. — Я никогда не смогу жить твоими интересами. Я не люблю убираться и готовить. И с детьми я не очень лажу. Я не оправдаю твоих ожиданий.

Словно жаркий летний ветер согнал лед с лица Торнсена. Будто только что я не послала его деликатно, а ответила твердым «да».

69. Кей. В недоумении. Возмущении. Ужасе. Дайна, как меня угораздило в нее влюбиться?

…И это всё, что ее останавливает? Это всё я и так знал, тоже мне, научное открытие.

— Лайна, я понимаю,

что тебя пугает. Я действительно не столь выгодная партия, как лей Гроссо. Но мой род достаточно обеспечен, а я вполне успешен. Уверен, мне не составит труда устроиться на хорошую службу. Ты не будешь знать нужды. Тебе не нужно будет заниматься уборкой и едой. Ты сможешь заниматься своими исследованиями. А дети… — я вспомнил своих младших сестричек и улыбнулся. — Думаю, спустя некоторое время ты сама поймешь, что дети — это самое светлое, что может случиться в жизни. Самое радостное.

Джелайна задумалась.

Это был хороший признак.

— Знаешь, что мне не дает покоя? — спросила она наконец.

— Не знаю.

— Откуда здесь взялись все эти твари?

…Нет, это был нехороший признак.

— Лея Джелайна Хольм, я, между прочим, тут в любви признаюсь и замуж тебя зову, — напомнил я. — Знаешь, чего мне это стоило?

— Это понятно, — отмахнулась она, оживившись и усаживаясь на пятки. — Я другое понять не могу. Здесь ведь нет военных действий. Что могло напугать тварей до состояния лютостужня?

— Может, версия о страхе была ошибочной?

— Она пока единственная. И логичная. Нет, — возразила Лайна, помотав головой. — Всё дело в замке. Не зря меня туда Гррых привел. Он привел меня, потому что нуждался в моей помощи, — сделала она очередной вывод в стиле Великой и Всемогущей леи Хольм.

— Конечно, тварь, которая прогоняет голодного мраколюта, очень нуждается в твоей помощи.

— Это как раз было несложно, — Лайна поднялась на ноги и прошлась из угла в угол. — Большинство животных жалеет детенышей. Даже чужих. Гррых показывает, что мы с тобой — его детеныши, и мраколют отступает. Твари не воют с детьми.

Кстати, это было правдой. В истории не было зафиксировано ни одного нападения твари на ребенка. Мелкозубы вообще обожали малышей. В предгорьях считалось, что дети, которым покровительствуют мелкозубы, вырастут удачливыми. И действительно, среди тех девочек, вокруг которых замечали мелкозубов, доля спонтанных магинь была на порядок выше.

Я кивнул. Допустим.

— Это всё черный маг. И черный замок, — продолжала Джелайна. — Гррых хотел, чтобы мы помогли ему в черном замке.

— Ну да. Целых две боевые единицы. Как раз то, что нужно, чтобы организовать осаду.

— Мы не будем осаждать, — выдала Лайна. — Мы просто проникнем внутрь, посмотрим, в чем дело, и обратимся за помощью. В Академию, например.

Где-то я это уже слышал. Буквально на днях.

— А двери замка хозяин для нашего удобства закрывать не будет, — хохотнул я от безумия идеи.

— Рул же показал, как распускать его защитное плетение, — она посмотрела на меня с надеждой.

— Лайна, ворваться в чужую крепость, это, знаешь ли, не на бережку постоять, — напомнил я и с намеком добавил: — В грозу.