Зачет по выживаемости
Шрифт:
Риторический вопрос. Один из ораторских приемов, так любимых Алексеем. Зеленый Полигон был основан лет сто назад указом президента Академии Наук. Имени его я, к сожалению, не помню, да и вряд ли сейчас кто-то, кроме специалистов, назовет имя человека, не запомнившегося ничем иным, кроме создания специального, тогда еще безымянного полигона на пятой планете альфы Южной Рыбы. Однако с тех пор все президенты Академии Наук, вступая в должность, начинают знакомство с делами с посещения пресловутой Зеленой Лаборатории, расположенной за семь парсеков от Солнца на полюсе песчаной планеты, пустыни которой так богаты изумрудными окислами
За десятки лет вокруг Зеленого Полигона накопилось множество легенд. Некоторые из них более или менее правдоподобны, а некоторые просто фантастичны. Например, рассказывают, что лет двадцать назад транспорт «Посейдон» отбуксировал к Зеленому Полигону почти неповрежденный инопланетный корабль, внутри которого оказалась совершенно непостижимая форма жизни, содержавшая в своих генах информацию обо всех без исключения собственных предках. Более того, это было нечто вроде коллективного разума множества индивидуумов, которые жили сто, тысячу, десять тысяч лет назад. По-моему, до сих пор так и не разобрались, было ли это существо действительно пилотом. Закончилась эта история уничтожением транспорта, едва успевшего распаковать свой грузовой отсек в ангаре.
Одна из наиболее правдоподобных, на мой взгляд, легенд гласит, что, несмотря на огромное разнообразие кораблей, заключенных в ангарах Зеленого Полигона, там нет ни одного настоящего НЛО-звездолета, за находку которого обещано баснословное вознаграждение.
Через открытый люк накрапывал дождь, но до нас долетали только редкие рикошетные капли. Против ожидания, на дырчатом полу не было никаких луж, только влажная мохнатая шерсть, как ковер. Силуэты асимметричных угловатых механизмов нависали в темноте над коконом навигатора.
— Не утонем мы ночью? Как ты думаешь, Васич?
— Помереть боишься?
— Пошел ты… В пень. Ясно?
Некоторое время Алексей прислушивался, как мне показалось, не погружается ли под нашей тяжестью НЛО. «Тебе не кажется, что крен увеличивается? Как-то странно поскрипывает корпус, а, Васич?» — «Да нет. Все нормально. Это дождь». Потом Алексей немного успокоился.
Люк мы не стали закрывать отчасти из-за опасения, что сработают неизвестные нам механизмы, и мы не сможем выбраться наружу, а отчасти из-за запаха.
Алексей в нескольких словах описал Юре обстановку.
— Спать будем по очереди, Васич?
Я пожал плечами.
— Да. Отдыхай первый.
Алексей не без удовольствия устроился в перегрузочном коконе пилота, с хрустом потянулся. Лучемет он положил у себя на груди, предварительно поставив на предохранитель. Запах, который исходил от кокона, по-моему, волновал его не сильнее, чем болотная слякоть.
Отверстие люка, серое еще несколько минут назад, почернело и слилось с окружающей темнотой, и в темноте стало заметно, что по граням асимметричных панелей, нависающих над нами, струятся крохотные бледные огоньки. Больше всего это было похоже на то, как под поверхностью пепла скользят, вспыхивают и тухнут искры догорающего костра. Черты Алексея в этом призрачном освещении приобрели отдаленное сходство с лицом Поля, каким я запомнил его в ночь с десятого на одиннадцатое мая в Альпах.
— Да, жаль, что это не НЛО-звездолет, — Алексей зевнул так, что чуть не вывихнул челюсть, поморщился. — Впрочем, с самого начала у нас было не
— Представляю, — сказал я.
— Ни черта ты не представляешь! — взвился Алексей, словно я его оскорбил в лучших чувствах, — Никаких больше «я бегу по выжженной земле, гермошлем захлопнув на ходу…» Элитные курорты: голубое-небо-зеленое-море-белый-песок. Ясно? Алые-рассветы-пастельные-закаты. Девушки. Как куколки. Стройные красотки на фоне пальм и твоей персональной трехпалубной яхты у океанского причала. И заметь, сколько бы лет тебе не исполнилось: сорок, шестьдесят или восемьдесят, красотки вокруг тебя останутся все те же — юные и свежие, не старше двадцати. Вот это я называю обеспеченной старостью.
Я слышал это уже много раз про девушек, как куколок, и персональную трехпалубную яхту у океанского причала. Из года в год эти картины с незначительными вариациями переходили у Алексея из темы в тему, олицетворяя собой, как правило, достойное завершение карьеры.
— Мне кажется, ты рано задумался о старости.
— Это почему?
— По-моему, наше положение таково, что до старости кое-кто может и не дотянуть.
— С какой стати?
— Ты знаешь, что такое «столыпинский вагон»?
— Первый раз слышу.
— Валентин однажды рассказывал. Это вагон, в котором перевозили заключенных в девятнадцатом веке.
Пауза.
— Ну? — сказал Алексей, постепенно трезвея от своих грез, — Ты что имеешь в виду?
Если инопланетный корабль не рассчитан на обратный рейс, то кто мог лететь в нем? Беглец? Фанатик-исследователь? Или… Лет за десять до нашего рождения появились «векторные звездолеты» — корабли одного направления, не рассчитанные на возвращение. Трудно сказать, какой логикой руководствовалась Косморазведка, заказывая подобные суда. Они уходили в дальний космос и… некоторые из них потом были найдены через много лет около планет — конечных целей экспедиции, а некоторые пропали, и о судьбе их ничего не известно. Возможно, мы столкнулись с таким вот «векторным НЛО»? Вполне возможно. Вряд ли этот корабль рассчитан на возвращение. Тем не менее идея, что некая цивилизация пользуется планетой как колонией для ссылки преступников, была слишком фантастичной, и я еще раз перебрал в уме все контрдоводы, а потом набрал в грудь побольше воздуха и выложил Алексею все, что я думаю об этом. Собственно, я рассказывал не только Алексею, но и Юре, потому что связь оставалась включенной, и на борту прекрасно было слышно каждое наше слово.
На удивление, меня никто не перебивал.
— He исключено, что НЛО доставил на планету ссыльного узника…
— Графа Монте-Кристо, — с готовностью вставил Алексей. Язва.
— Возможно. Вполне можно представить цивилизацию, у которой нет понятия о смертной казни, и раз в несколько лет, может быть, реже, может быть, чаще, сюда приземляются корабли из этого странного мира. Убежать с планеты практически невозможно, поскольку корабль рассчитан только на рейс в одну сторону. И тут появляемся мы.