Загадать желание

Кай Ольга

– С ней – да, – ответил Всемил.

Оставалось лишь гадать, полностью ли он сжег ту злополучную деревеньку, или только идиотов, затеявших дурацкую авантюру с выкупом.

Почему-то мне казалось, что первый вариант ближе к истине.

После дождя мы снова спустили плот на воду, но проплыли немного, и в темноте, когда на небе в просветах среди серых туч появились редкие светлячки звезд, пристали к берегу.

– Приплыли? – спросила я.

– Почти, – ответил Арис. – Переночуем здесь.

– А почему не на плоту?

На этот раз Горыныч

промолчал. Увел нас подальше от речки, где было не так сыро, и под деревьями можно было найти клаптики не промокшей земли. Змеи привычно шуршали вокруг, Всемил сидел на корточках, то ли наблюдая за остальными, то ли думая о чем-то. Арис проверил путы на руках и ногах пленника и, достав из сумки хлеб, отломил кусок мне, а потом и себе. В этот раз уговаривать его, чтобы накормил Виктора, я не стала.

– Буся позовем? – спросила.

– Завтра.

Ели молча, а после так же молча устроились на ночлег. Виктор старался лишний раз не напоминать о себе – сперва разглядывал свою куколку, которая сегодня молчала, наверное, не хотела говорить при Огненном. А потом уставился в небо. Но не только пленнику не спалось – улегшись прямо на траве, Арис равнодушно наблюдал, как изгибаются стебельки, оплетая его запястье, как руку медленно прячут под густым покровом сочно-зеленые листочки. А когда стебли обвили плечо и стали щекотать ему щеку, оборвал их свободной рукой.

– Зря, – заметил Всемил, сидевший чуть поодаль. – Они ведь помочь пытаются… по-своему. Силой живой делятся.

Горыныч посмотрел на него и честно попробовал последовать совету и не сопротивляться, но обнаглевшие вьюны быстро подбирались к лицу, и в конце концов Арис просто повыдергивал поросль с корнями. Нельзя сказать, что ему это помогло – росточки пробивались сквозь землю рядом с ним, покалывая руку остренькими белыми верхушками.

Я подползла ближе и, протянув руку, коснулась Горынычева плеча. Он не обернулся, лишь пробормотал: «Спасибо», почувствовав, как понемногу растворяется охватившая тело усталость. А потом просто убрал мою руку, решив, что достаточно.

– Спи, – сказал негромко. – Завтра будет долгий день.

Этой ночью мне снова снились призраки мертвого города.

– Живая! – они тесно толпились вокруг, сжимая кольцо. – Живая! Отдай!

А тряпичная кукла в расхристанном синем платье скалилась безумной улыбкой, укоризненно смотрела нарисованными кровью глазами и… падала на разбитый асфальт под волной жадных серых теней.

– Отдай! – требовали они все настойчивей. Оставляли неподвижную куклу и тянули ко мне холодные руки. – Отдай!

От кошмара меня избавило легкое прикосновение к плечу.

Лицо Всемила оставалось в тени, только глаза поблескивали, и было в них не сочувствие, а предвкушение забавы. Огненный отошел и спокойно сел под акацией, но, когда я приподнялась, приложил палец к губам, призывая молчать и… не двигаться.

Тучи постепенно расползались, луна светила ярко, делая гуще тени под деревьями. Резной узор листвы над головой казался неподвижным,

ветра не было, но после дождей в воздухе ощущалась неприятная сырость. Виктор спал, а вот Ариса я сперва не увидела, а спустя мгновение он вышел из зарослей. В свете полной луны его фигура выглядела громоздкой, но шел Горыныч, как всегда, бесшумно. Подобно самому настоящему лешему. И сейчас, лесным призраком двигаясь сквозь кружево света и тени, был меньше всего похож на человека.

Он оглянулся, посмотрел на меня. Решил, видно, что сплю, и остановился возле пленника. Наклонился, разрезал веревки на ногах Виктора.

– Поднимайся.

Молчаливый поединок взглядов в темноте. Виктор уступил. Кое-как встал, откинул за плечи растрепавшиеся волосы.

– Все-таки решил, что я тебе не нужен?

– Как раз наоборот, – ответил Арис.

– И ты не собираешься меня убить?

– Нет.

Чтобы почувствовать ложь, мне сейчас не надо было никакого колдовства, но… Виктор удивленно хмыкнул:

– Ты не врешь… – в голосе слышалось облегчение. – Что ж, пойдем, прогуляемся, если так. Может, и руки мне развяжешь?

– Нет.

Пленник вздохнул, досадливо сдунул прицепившийся к воротнику вышитой блузы прошлогодний листок.

– Что тебе нужно, Горыныч? Скажи прямо. Мы наверняка сможем договориться.

– Я уже договорился. Идем.

Два силуэта скрылись за деревьями, но шаги Виктора все еще доносились до моего слуха.

– Куда они? – шепотом спросила я Всемила.

Тот пожал плечами.

– Тебе лучше знать, с кем и о чем братец успел договориться.

Мгновение замешательства сменилось прозрением: мамочки, русалка! Я вскочила, растерянно огляделась.

– Но река в другой стороне…

– Здесь неподалеку озеро, – лица Огненного не было видно, но он определенно улыбался. – У него дурная слава – говорят, со всей округи люди сходятся, чтобы счеты с жизнью свести. И, пожалуй, в этом озере русалок больше, чем в иной деревне девок на выданье.

Звук шагов все отдалялся, времени на раздумья не было, и я бросилась следом за гаснущим в ночном лесу шорохом.

Яркий свет полной луны разгонял темноту, озаряя едва заметную тропку. Очень скоро я услышала впереди голос Виктора. Догадался колдун или нет – не знала, да и сама не вполне понимала, что задумал Горыныч. Но боялась, что прогулка может оказаться опасной не только для пленника. Вряд ли в княжестве есть много озер с таким обилием утопленниц, а значит, Арис повел Виктора на Пруток. Что если тамошние жительницы припомнят давнюю обиду?

Легкий шелест в листве все больше напоминал музыку. Мне чудилась песня – грустная, что аж сердце сжималось, и слезы наворачивались на глаза. Слов не разобрать, но мелодичный напев плакал, рассказывая о чьей-то несчастной судьбе, несбывшейся любви. Шедшие впереди замолчали – видно, тоже прислушивались. Потеряв своеобразный ориентир, я ускорила шаг, опасаясь заблудиться в ночном лесу, и успокоилась, лишь увидев впереди два мужских силуэта.