Загадать желание
Шрифт:
Как же это? Замолчали? Ушли?
Горыныч отодвинулся и, наклонившись, смотрел мне в глаза.
– Что случилось?
Я огляделась, опасаясь увидеть тень в дальнем углу. Примерещилось?
– Ничего. Просто…
Под стенами дома, под корнями темных елей заворочалось, заклокотало:
Наша, наша. Идем…
– Арис! – я метнулась к нему, прячась от этих голосов. Прижалась к его груди, нервно цепляясь за рубашку. – Арис!..
Горыныч молчал и не двигался. Только широкая ладонь отстраненно гладила меня по волосам. Потом замерла и она.
– Жень, – выдохнул Арис,
– Нет! – я обхватила его за шею. – Не отпускай меня! Не отпускай!..
Руки потянулись сами – зарыться пальцами в короткие жесткие волосы на затылке Горыныча, погладить колючие от щетины щеки. Только бы ближе, ближе…
– Не отпускай…
Мы, наверное, сошли с ума. На узкой лежанке целовались, прижимаясь друг к другу, жадно ловя каждое прикосновение. Одежда вдруг стала лишней, сердце стучало так громко, что гудело в ушах. Пальцы Ариса казались горячими, а взгляд… я пугалась его и все пыталась спрятаться, уткнувшись лицом Арису в плечо.
– Женька, – он называл меня по имени, хриплый шепот был больше похож на вздох. – Женька…
Тени молчали. Давно.
А мир за маленьким запыленным окошком менялся – медленно, неотвратимо. Осколки больших городов появлялись и исчезали, где-то пробовали силы новые, неопытные еще колдуны, и черные твари Пустоши все настойчивей штурмовали границу у Дикого Поля. Но в старом лесном доме, за толстыми бревенчатыми стенами, время застыло, и только лениво ползло по пыльным доскам пятно тусклого света.
Прижавшись друг к другу, мы еще долго боялись пошевелиться, и лишь когда стало зябко, Арис потянулся за одеялом, украшенным следами змеевых лап. И улегшись рядом, касаясь щекой моего плеча, прошептал:
– Я люблю тебя, Женька.
Часть третья. Твари Пустоши
Глава 1. Хрупкое счастье
Дорога летела под копытами. Лес сменился золотистой степью, потом снова лесом. Темнело. Алина прижималась к шее серой лошади, чувствуя, как щекочет лицо длинная светлая грива. На смену безотчетному гневу пришла растерянность и удивление: где они, куда скачут, куда торопятся? Почему Леон так безжалостно гонит лошадь вперед, словно их преследует погоня, и как же так случилось, что Жени и Ариса рядом нет, что они с Леоном вдвоем?
За черными силуэтами деревьев мелькнуло озеро. Алина оглянулась и посмотрела через плечо в лицо сидящего позади нее мужчины – бледное, напряженное. Губы решительно сжаты.
– Леон!.. – позвала девушка.
Он встретил ее взгляд и резко натянул поводья.
Лошадка мирно щипала свежую травку. Леон и Алина сидели, обнявшись, под раскидистой ивой. Спрятав лицо на груди мужчины, девушка с ужасом вспоминала собственные слова, сказанные на берегу тихой лесной реки – сначала рассказала всем о том, что Жене нравится Леон, после обвинила подругу в зависти. Да и Арис тогда немало услышал обидных слов в свой адрес.
Как она вообще могла сказать такое? Ведь на самом деле даже не думала… или все-таки мелькали подобные мысли?
Нет, они просто временно сошли с ума под действием неизвестного колдовства!
Леон сидел молча, прикрыв глаза – наверняка устал после того, как несколько часов гнал лошадь по коротким дорогам. Ему бы поспать, но Алина понимала, что теперь некому будет охранять их сон: нет Ариса, с которым Леон мог бы дежурить по очереди, нет змеиного караула, а потому мужчина очень постарается не поддаться дремоте. Да и ему тоже в голову лезут невеселые мысли, от которых и захочешь – не заснешь.
– Леон, – девушка села ровнее, посмотрела в усталое лицо. – Как ты думаешь, Арис найдет Женю?
– Наверное, уже нашел.
– Хорошо бы. Правда… – Алине вспомнилось, какое злое было лицо у Горыныча, когда тот покинул поляну, и стало немного страшно за подругу. – Надеюсь, он ее нашел уже после того, как пришел в себя. А то вдруг вытворит что-нибудь такое…
– Не вытворит.
Леон сел поудобней, привалившись спиной к стволу.
– Как мы теперь в глаза друг другу посмотрим? – пробормотал он.
– Арис догадается, что это колдовство, что на самом деле никто так не думал, просто со злости…
– Что-то, наверное, со злости, а где-то и правда.
– Подожди, – Алина встрепенулась, – но ты же не думал на самом деле, что это Арис тогда, в Раславе, людей убил?
– А, может, думал? Ведь я так и не сказал ему, что осенью погиб муж Лизы Ерошиной. Он почему-то не спрашивал, и я боялся заводить разговор. Значит, не верил до конца… А он, оказывается, в тот же день сам разузнал, что случилось, просто мне не говорил.
Ветер прошелестел в листве, качнул густой полог ивовых ветвей.
– Кто такая Лиза? – тихо спросила девушка.
– Дочка владельца суконной лавки, – помедлив, ответил Леон. – Особенно чтобы красивая – не скажешь. Хотя приятная – веселая, приветливая такая, и хозяйка вроде хорошая, – мужчина прикрыл глаза, вспоминая. – Арис долго к ней ходил. А потом, когда его первый раз обвинили, и отец посоветовал ему из города уехать… Арис не рассказывал, но я знаю, что он Лизу звал с собой. Она отказалась. А потом рассказывала про него всякое. Уж не знаю, зачем: то ли на что-то обиделась, то ли чтобы оправдаться перед людьми, а то ведь пеняли ей, что с убийцей связалась. Вместе с родственниками своими много грязи на него вылила. Я сам к ней ходил, просил, чтобы перестала распускать слухи – не помогло. Правда, она скоро успокоилась, замуж вышла… А осенью, стоило Арису оказаться в Раславе, ее муж и младший брат погибли от змеиных укусов.
– Это тогда, когда он пришел предупредить твоего отца о мятеже? – уточнила Алина.
– Да, – Леон поднял голову. Там, сквозь листву, скупо просвечивало звездное небо. Луны не было. – Мы с Арисом знакомы лет семь. Когда-то отец его выручил. Арис посчитал, что теперь должен ему, и тот долг вернул не единожды. И… мы никогда не считали, кто сколько раз кому и чем обязан, кто кому спину прикрывал или из беды выручал. А теперь вот…
Он осторожно разжал объятия, поднялся.
– Я проведу охранный круг, и на эту ночь попрошу у лесных жителей защиты.