Загадка Александра Македонского
Шрифт:
– Неужели они осмелятся уничтожить величайший памятник архитектуры?! – прошептал Динократ.
Таида, в почтительном поклоне склонившись перед царем, произнесла:
– Начать подобает царю. Покажи персам, кто их настоящий властитель!
Два факела одновременно подожгли занавеси…
Вспыхнули подвески и шнуры, затем легкие деревянные перекрытия…
В этот миг на лице Птолемея отразилось многое: и ужас, и сожаление… Он прошептал:
– Безумная! Что она сделала?! Подчинила своей воле
И в то же время Птолемей несказанно обрадовался. Таида сама подписала себе приговор. Теперь она будет принадлежать только ему.
Таида металась по огромному залу, как богиня мщения, поджигая все, что могло гореть. Бросила амфору с вином на ковер и подожгла его…
Это послужило долгожданным сигналом. Воины, с грохотом опрокидывая столы и ложа, размахивая факелами, сорванными со стен, предавали огню все, что попадалось под руки: ложа, шкуры, деревянные перекрытия, ковры… Македонцы с восхищением смотрели на Таиду, ведь именно она позволила осуществиться их заветной мечте – уничтожать, грабить, сжигать все дотла. Они заслужили это право победителей.
Вдохновенная работа лучших мастеров Азии, для украшения которой везли кедры с Ливанских гор, исчезала в дыму и огне. В считанные секунды грозный пламень охватил дворец. Огонь ревел и свистел, перекрывая человеческие крики. Метались по дворцу обезумевшие люди, и огни факелов метались над их головами.
Пьяная толпа ревела от восторга: тронный зал персидских владык рушился на глазах.
Верный Гефестион беспомощно бродил за Александром: царь все сметал вслед за Таидой на своем пути.
Гефестион умолял:
– Что ты делаешь, царь! Что ты делаешь! Остановись! Я всегда предупреждал, что Таида опасна!..
– Пощади это прекрасное здание! – умолял Парменион. – Вспомни, с каким трудом мы сюда добирались!..
Но Александр, больше чем от выпитого вина, опьянел от жестокости:
– Пусть знают персы – могущество их отныне в руках Александра, царя македонского!
– Ты караешь не персов, а памятники, – не унимался старый полководец.
– Да, я караю памятники их прежнего величия и славы!.. Власти Ахеменидов пришел конец!..
Каменная стела с изображением Ксеркса валялась на полу у подножия трона, окутанного дымом. Таида наступила на стелу ногой, затем вылила из амфоры масло на изображение персидского владыки и подожгла его.
– Это тебе за Элладу, Ксеркс!
Клит, оказавшийся в этот момент рядом с Таидой, воскликнул:
– Эллада никогда не забудет своей афинянки! Ты доказала всему миру, что владыка и царь Азии уже не Дарий, а Александр! Власть перешла в новые руки!
– А где же персидские вельможи? – поинтересовалась у Клита Таида. – Их было так много на пиру!..
– Они уже давно в своих дворцах. Но мы их скоро оттуда выгоним.
Постояв
Таида осталась одна. Внезапно она почувствовала на себе чей-то взгляд, обернулась и увидела Незнакомца. Сдвинув брови, он наблюдал за ней, сжимая рукоятку кинжала. Где-то рядом с Незнакомцем наверняка был Персей, – подумала Таида. Она выпрямилась и подняла факел, собираясь защищаться им в случае необходимости.
– Вы не посмеете помешать мне до конца совершить возмездие! А дальше будь что будет! – в гневе крикнула она.
Но Незнакомец неожиданно отступил.
К Таиде приближался Александр.
Царь вздрогнул, увидев Таиду с горящим факелом в руках. Она напоминала Эринию, богиню мщения. Он же вдруг мгновенно протрезвел. Ярость мщения в нем внезапно потухла. Царь устремил на гетеру пристальный взгляд, и вдруг его осенило. Она опередила его. Он тоже собирался в ближайшие дни отдать воинам на растерзание этот город, а она, гетера, подчинила его своей воле. Гетера подчинила царя царей! Эта мысль была Александру невыносима.
Протрезвевший Александр с грустью смотрел на разрушения, затем устало проговорил:
– Я ждал от тебя беды, но не думал, что она станет столь разрушительной. Я изменил себе, своей цели. Зачем эти руины? Что дает месть?.. Я, царь, должен быть выше мести!..
– О царь, ты не прав! Разрушив до основания Персеполь, ты лишь восстановишь справедливость. Есть священная месть!
Взгляд, которым Александр посмотрел на Таиду, был гневным.
– Месть – удел слабых, удел глупцов и предателей! Но ты, Таида, не слаба и не глупа. Я не хочу больше видеть тебя. Уходи и никогда не возвращайся!..
Улыбка на устах молодой женщины мгновенно угасла.
– Совсем недавно я слышала от тебя другие речи…
Таида отступила на шаг, повернулась и бросилась прочь, словно ужаленная ударом бича.
Незнакомец двинулся за ней…
Александр молчал, задумчиво глядя перед собой.
Дворец Дария все еще пылал, хотя царь отдал приказ потушить огонь.
Александр и Птолемей внезапно столкнулись лицом к лицу в одном из залов дворца, обменялись долгими взглядами.
Голос царя был тверд:
– Я сожалею о содеянном. О сожжении Персеполя будут помнить в веках. Если бы нам удалось объединить культуры Эллады и Востока в единое целое, воспитать новое понимание красоты и смысла жизни, мы заложили бы основы чего-то такого, что могло бы воодушевить и осчастливить весь мир.
Птолемей поддержал царя:
– Это цель, достойная гения!
– Запиши об этом в своих «Деяниях». И запомни: я не желаю больше видеть Таиду!
– Я понял, мой царь! – покорно согласился Птолемей.