Загадка брошенной лодки
Шрифт:
— Совсем не один, — возразил Луна. — Если не выполним условий выживания, нас просто Бельмондо с Карлом доставят обратно на турбазу. Ну, короче, мы сдадимся, однако останемся живы.
— Я про другое, — произнес Муму таким голосом, будто все уже умерли.
— Про что же тогда? — не дошло до Луны.
— Про то, что мы можем обратно не вернуться, — нагнетал трагизм Герасим.
— Несмешно шутишь, Мумушечка, — пыталась бодриться Варя, хотя ей вдруг сделалось очень неуютно.
Камушки предсказывали какую-то неясную опасность, а им послезавтра предстояло остаться одним
Впрочем, не только Варя, но и все остальные сейчас невольно задумались об этом. Что-то странное творилось вокруг. И лодка, почему-то стоявшая не на пристани, а в такой глуши. Раньше ещё можно было предположить, что её кто-то там бросил. Но сегодня шестеро друзей убедились: ею пользуются. Сторож тоже ведет себя подозрительно. Если бы он был просто рачительным хозяином и боялся, что приезжие растащат имущество из сарая, то после того, как несколько раз подряд засек Команду отчаянных возле двери, наверняка бы провел инвентаризацию, недосчитался бы пары весел и, конечно, поднял бы жуткий скандал. Однако все было тихо. Значит, пляжный и лодочный инвентарь — это лишь камуфляж, за которым скрывалась тайна.
— А может, все и не так? — первым нарушил молчание Луна. — Ну, просто нам после многих расследований везде мерещатся преступления.
— Больное воображение, — полуутвердительно-полувопросительно произнесла Варя.
— Вроде того, — кивнул Луна.
— Не вроде, а точно! — подхватил Иван.
А Герасим с умным видом добавил:
— По-моему, в данном случае предупреждение камушков следует трактовать широко.
— Ну ты даешь! — повертел коротко стриженной головой Сеня.
— По-моему, нашему Мумушечке пора присваивать звание почетного доктора Оксфорда, — фыркнула Варя.
— Это не мне пора, а вы элементарных вещей не понимаете, — продолжил Герасим. — Мы с вами послезавтра куда отправляемся? Выживать. А это само по себе дело опасное. Вот камушки нас честно и предупреждают: не расслабляйтесь.
— А ведь Герка прав, — согласился Баск. — Тем более ты ведь, Марго, сама говоришь, что нам и сторожу грозит разная опасность.
— Логично, — просиял Луна. — Наверное, так и есть.
Еще с полчаса они усиленно уговаривали друг друга, что преступление им скорей всего просто мерещится, и в результате страх почти отпустил их. Тем более что вокруг было все так красиво и безмятежно. И, наконец, не хотелось отказываться из-за каких-то смутных подозрений от захватывающей поездки на «необитаемый остров». Конечно, Бельмондо ещё перед отъездом из города предупредил: «Школа выживания — дело добровольное. Если кто из вас почувствует неуверенность или страх, просто скажите. Ничего стыдного в этом нету».
Однако никто из Команды отчаянных даже мысли не допускал об отказе. Кто знает, вдруг больше никогда в жизни такого случая им не представится.
— В общем, едем выживать, но будем начеку, — подвел итог Луна. — Глядишь, и прорвемся.
Повар в огромном белоснежном колпаке поднес лежащему в кровати Луне гигантских размеров блюдо.
— Что это? — осведомился
Повар молча водрузил блюдо ему на живот. Подняв с подушки голову, Луна посмотрел, и его едва не стошнило. Блюдо кишело личинками.
— Ешь, — властным голосом приказал повар. — Очень вкусно.
— Но я такого не…
Павел осекся, потоку что именно в этот момент разглядел: на блюде совсем не личинки, а пирог с перекладинами, между которыми видны огромные красные сладкие ягоды. От пирога исходил божественный запах клубники.
Рот Павла наполнился слюной, и он жадно впился в пирог.
Его разбудил оглушительный хохот. Луна, подскочив на кровати, растерянно протер глаза. Во рту почему-то был омерзительный вкус, хотя по-прежнему пахло клубникой.
— Ешь, ешь! — на сей раз приказал не повар из сна, а Чича.
Луна машинально начал жевать. Мерзкий вкус усилился, а изо рта вылетело несколько больших пузырей. Спальня рыдала от хохота.
— Тьфу! — Павел наконец догадался выплюнуть мерзкое угощение.
На простыню упал кусок розового клубничного мыла.
— Кто это сделал? — разъярился Павел.
— Мы! — Чича и Кол с явной охотой взяли на себя ответственность за содеянное.
Луна, продолжая отплевываться, схватил подушку и трахнул ею Чичу по голове.
— Кол, наших бьют! — завопил Юрка.
В Луну полетела Ленькина подушка, а за ней — ещё несколько. Тут на стороне Павла выступили Сеня, Герасим и Иван. Теперь подушки носились по спальне, словно огромные вспугнутые ночные птицы. Один из «снарядов» уже лопнул, в комнате поднялась метель из перьев.
Дверь резко распахнулась. Вспыхнул свет. Ребята застыли на месте.
— Что тут происходит? — с порога осведомился Бельмондо и тут же начал чихать.
В следующий момент за его спиной возник сонный, но никогда не теряющий бдительности охранник Василий.
— Семен, отзовись! — что было мочи заорал он.
— Тут я, тут! — поспешил успокоить его Баск. — Все хоккей, дядя Вася.
— А по-моему, это не хоккей, а конец света, — Бельмондо оглядел заснеженную спальню. — Кто зачинщик?
— Все, — хором откликнулись ребята.
— Подухариться охота стало, — добавил Кол.
Бельмондо глубоко вздохнул и принял поистине Соломоново решение:
— Подушки всем разобрать и срочно лечь спать. А если утром до завтрака в палате не наведете полный порядок, пеняйте на себя: выживание отменяется.
Все разобрали подушки. Не хватило только Колу.
— Как же теперь спать? — жалобно уставился он на Бельмондо.
— А до этого ты чем думал? — ответил вопросом на вопрос Исаак Наумович.
— Подушкой, — расхохотался Баск.
— Вот теперь без неё и спи, — постановил Бельмондо. — Только полезно будет.
И они с Василием удалились.
— А, между прочим, трюк с мылом безотказный, — гордо заявил Чича. — Сколько в лагеря ни ездил, все едят. Надо только дождаться, чтобы человек как следует заснул, а потом строгим голосом приказать: «Ешь! «или «Жуй! «Стопроцентно срабатывает. Но желательно, чтобы мыло было фруктовое. Хотите клубничное, хотите абрикосовое. С цветочным иногда тоже проходит, но хуже.