Загадка номера 622
Шрифт:
– Вы согласны заключить сделку с дьяволом? – спросил Тарногол.
Слово “дьявол” напугало Макера, но он не подал виду.
– Я согласен на все! – твердо заявил он.
И Тарногол с ходу предложил:
– Ваши акции в обмен на Анастасию.
Наступило молчание. Макера, кажется, одолевали сомнения, но он тут же встрепенулся и уверенно сказал:
– По рукам. Если вам удастся влюбить в меня Анастасию, вы получите мои акции. Мне плевать на деньги! Мне нужна только ее любовь.
Пятнадцать лет спустя Лев испытал облегчение, получив
– Мне нечего было терять, – объяснил он Жан-Бенедикту. – Сначала я думал, что просто сыграю с ним злую шутку, но потом понял, что неожиданно провернул грандиозную комбинацию. Только представьте, я мог заполучить пост вице-президента банка, оставив с носом Макера, который, как я полагал, отбил у меня Анастасию. “Если все пойдет по плану, – рассуждал я, – я стану в довольно юном возрасте сказочно богат”. В тот вечер я был убежден, что обдурил Макера. На самом деле я обдурил самого себя.
Пятнадцать лет назад
Макер в сопровождении Тарногола зашел в свой номер.
– Прошу вас, – сказал он, указывая ему на кресло, и сел за маленький столик. Он открыл ящик, достал бумагу и ручку и составил договор по всем правилам искусства. В нем было всего несколько строк, удостоверявших передачу его доли Синиору Тарноголу.
– Этот договор имеет силу? – забеспокоился Тарногол. – Я опасаюсь подвоха.
– Не волнуйтесь, – успокоил его Макер. – Я изучал право в университете и знаю, что делаю. Это абсолютно законное соглашение.
Он положил документ в сейф вместе с акциями.
– Если благодаря вам я и впрямь заслужу любовь Анастасии, вы заберете подписанный контракт и акции.
– Где гарантии, что вы выполните свои обязательства? – спросил Тарногол.
– Я человек слова. Можете мне доверять.
Такую удачу нельзя было упускать. Если все получится, это будет сделка века! Лев сунул руку в карман и, дотронувшись кончиками пальцев до кольца, сказал:
– Встретимся через пятнадцать минут перед лифтами четвертого этажа.
Через четверть часа Макер стоял на четвертом этаже, неподалеку от номера Анастасии.
Внезапно открылась служебная дверь, и перед ним возник Тарногол.
– Вы сущий дьявол! – вздрогнул Макер.
– Следуйте за мной, – приказал тот, уводя Макера в коридор, известный только сотрудникам отеля.
Вдали от посторонних глаз Тарногол достал из кармана кольцо и вложил его в ладонь Макеру. Лев не сразу решился с ним расстаться, но сказал себе, что, если его хитрость не сработает, он найдет способ вернуть кольцо. А если сработает, у него будет на что покупать самые крупные бриллианты хоть каждый день.
– Подарите это кольцо Анастасии, – велел он Макеру. – Сделайте ей предложение. Она его примет.
Макер кинулся в номер Анастасии. Он на мгновение застыл перед ее дверью, не решаясь постучать.
Анастасия, одна, без сил рухнув в постель, отчаянно рыдала. Ее предал Лев, предпочтя ей Петру, ее отвергла мать, которая видеть ее не хочет, – все ее бросили. Когда закончится Большой уикенд, ей даже негде будет жить. Непонятно вообще,
В дверь постучали. Она с трудом встала и пошла открывать. Опустившись на колено, Макер протягивал ей кольцо с сапфиром.
– Анастасия фон Лахт, согласны ли вы выйти за меня? – спросил он.
Она почти не колебалась. И ответ ее был продиктован не велением сердца, а страхом остаться в одиночестве и, главное, потребностью в доброте, непреодолимым желанием быть любимой. Она достаточно настрадалась за эти годы, пока мать таскала ее с места на место в поисках выгодной партии, и, потерпев неудачу сначала с Клаусом, а теперь со Львом, она хотела, чтобы ее холили и лелеяли.
– Да! – воскликнула она, поднимая Макера и приникая к нему. – Да!
В нескольких шагах оттуда, прячась за выступом коридора, на них смотрел Тарногол. Под его маской плакал Лев.
Спустя пятнадцать лет в номере 623 “Паласа Вербье” Анастасия наконец все поняла.
– Кольцо, которое мне подарил Макер, – сказала она Льву, – ты предназначал для меня?
– Да. Оно принадлежало моей матери.
Она в отчаянии прикрыла рот руками.
– Я только что вернула его Макеру…
– Не страшно.
Анастасия расплакалась. Жан-Бенедикт был ошеломлен тем, что услышал.
– Макер сдержал обещание, – продолжал Лев. – В тот же вечер он отдал мне договор и акции. Через месяц Тарногол уже делал первые шаги в качестве члена совета банка, а Льва Левовича ничего не подозревавший Абель Эвезнер произвел в банкиры. Надо сказать, что Тарногол часто, скажем так, отлучался, а я пропадал на встречах с клиентами, будь то в Женеве, в переговорных банка или за границей. Мне было несложно лавировать между нашими графиками. Мы практически не пересекались. Выплаченные дивиденды пошли на завершение образа Тарногола – подмазав сотрудника Ведомства по вопросам населения, я получил для Тарногола на основании фальшивого паспорта одной из бывших советских республик, который в свое время сделал отец, настоящий вид на жительство, и он поселился в Женеве, в доме 10 по улице Сен-Леже. Пока что я взял особняк в аренду, но позже наверняка купил бы его. Это была чистая обманка, я обставил только переднюю, парадную лестницу и гостиные второго этажа, выходившие на улицу. Остальные комнаты пустовали, там никто никогда не жил.
Жан-Бенедикт встал и прошелся по комнате:
– Это сногсшибательно, Лев! Ты гений! Настоящий гений! Невероятно, как ты нас провел! Еще на той неделе ты напугал бедного Макера, собираясь избрать президентом Льва Левовича. Блестящий ход! Избрав тебя президентом, Тарногол преспокойно ушел бы из совета, и никто ничего не узнал бы. А ты стал бы первым не-Эвезнером, возглавившим Эвезнер-банк.
– А вот и нет, – возразил Лев. – Я пытался загнать Макера в угол, чтобы он согласился на обратный обмен – президентство на Анастасию. Я наконец вновь обрел ее после пятнадцати лет безвременья. Я хотел, чтобы Макер от нас отстал. Если бы она просто бросила его, он устроил бы ей скандал, угрожал бы самоубийством и все бы нам испортил.