Загадка номера 622
Шрифт:
– Тарногол носил это кольцо на цепочке, как кулон, я обратил на него внимание, когда зашел к нему домой. Меня поразило, что он носит женское украшение словно талисман. В тот момент я подумал, что это память об утраченной любви или что-то в этом роде.
– Когда вы заходили к Тарноголу? – спросил лейтенант.
Макер ответил с равнодушным видом:
– Он меня пригласил. Сейчас уже затрудняюсь сказать, по какому поводу. Это случилось незадолго до выборов нового президента банка, видимо, он вызывал к себе на беседу всех потенциальных кандидатов.
– Извините,
Макер удивился. Неужели Сагамор так проверяет, не лжет ли он. Он же наверняка провел обыск в доме у Тарногола и сам прекрасно знает, как там все устроено. Поэтому он постарался не упустить ни одной детали:
– Дело было вечером, мы ужинали. Довольно поздно. Холодные закуски. Все очень элегантно. Лосось, икра – в общем, пир горой. По высшему разряду.
– Нет, – перебил его Сагамор, – опишите мне обстановку. Мебель, комнаты.
– Войдя, я сразу увидел лифт и белую мраморную лестницу. Но побывал только в гостиной, где меня принимал Тарногол. На втором этаже. Вернее, там было по меньшей мере три салона, следовавших анфиладой друг за другом. Их разделяли съемные перегородки. Стены зала, в котором мы ужинали, были обиты дорогими тканями. Помню мягкие диваны из синего бархата. Ужин накрыли на круглом столе у окна. В стиле Людовика Шестнадцатого. Впрочем, не поручусь, какого именно Людовика, но явно антиквариат!
– Вас что-нибудь там поразило? Ну, какой-нибудь предмет, картина, произведение искусства.
Макер задумался на секунду:
– Там висело огромное полотно во всю стену с видом Санкт-Петербурга. Я хорошо его запомнил, потому что Тарногол подробно мне рассказывал о нем, объясняя, из какой семьи он родом.
Когда Макер, закончив свое повествование, ушел, Сагамор заглянул в соседнюю комнату, где Кристина следила за их разговором по видеотрансляции.
– Ну, – спросил Сагамор, – что скажешь?
– Не знаю. По-моему, он не врет. Либо он незаурядный актер. Но тем не менее я не могу отделаться от мысли, что Макер мог быть сообщником своего кузена. Вдруг он сам играл Тарногола, когда тот должен был появиться в обществе Хансена? Узнав, что Жан-Бенедикта разоблачили, Макер подкинул улики Левовичу, чтобы отвести от себя подозрение. Уж больно гладко все получается. Он просит меня порыться в ящиках его стола, и я совершенно случайно нахожу там платок и кольцо. Как-то не верится, что это простое совпадение.
Сагамор кивнул:
– Его описание особняка показалось тебе убедительным?
– Трудно сказать.
Придя с обыском в дом Тарногола после убийства, полицейские обнаружили там совершенно пустые комнаты. Мебель бесследно исчезла, как будто ее и не было. Им попалась только забытая в глубине шкафа картонная коробка с личными вещами Жан-Бенедикта Хансена. Кто-то из соседей видел, как грузчики вывезли все на нескольких машинах в четверг, за два дня до убийства. Но компанию перевозчика отследить не удалось.
Сагамор поморщился:
– Нам очень не хватает прямых улик, подтверждающих наши выкладки.
– Если бы мы только могли
Какая блестящая идея, подумал Сагамор.
– Я знаю, кто нам поможет! – воскликнул он. – Собирайся, поехали!
Через десять минут Сагамор остановился в квартале Паки, перед лавочкой подержанных ювелирных изделий. Несмотря на поздний час, дверь была открыта. Владелец, некто Франк, чудаковатый тип неприглядной наружности, в прошлом оказался замешан в деле о краже бриллиантов. С тех пор он остепенился и подвизался теперь в качестве осведомителя полиции, когда старые приятели пытались впарить ему краденые драгоценности.
Сагамор и Кристина вошли внутрь, других посетителей там не было.
– Лейтенант, как я рад вас видеть! – весело приветствовал его Франк. – Часики пришли прикупить?
– Мне нужна кое-какая информация. – Сагамор положил кольцо на прилавок.
– Что вас интересует?
– Можешь определить его происхождение?
Франк с сомнением покачал головой:
– На первый взгляд это сложно. Но я, конечно, попробую.
Франк взял кольцо и принялся изучать его в лупу.
– Ценности особой оно не представляет, – заключил он. – И сапфир не настоящий.
– Что еще? – спросил Сагамор.
Франк внимательно рассмотрел камень. Он сел за стол, сменил лупу, повертел кольцо в разных источниках света и вынес приговор:
– Такое впечатление, что внутри оправы есть надпись, но она скрыта под камнем.
– Ты можешь что-нибудь разобрать?
– Нет, придется его вынуть.
– Вынимай, – приказал Сагамор.
Франк вынул камень из каста и прочел надпись, выгравированную изнутри.
Ювелирный магазин Кахама, Женева – 4560953
Кахам оказался пожилым ювелиром, давно обосновавшимся на улице Этьена Дюмона, в центре Старого города.
Поскольку лавку он открывал, когда ему заблагорассудится, Сагамору пришлось долго топтаться под дверью. Внутри было пыльно и темно. Войдя, лейтенант подумал, что торговля старика Кахама идет не слишком бойко.
– Лейтенант Филипп Сагамор, – представился он, показав свой жетон.
– Полиция? – удивленно прищурился тот.
– Да. Уголовный розыск. Я расследую убийство.
Кахам пожал плечами – то ли не понял, то ли его это не заинтересовало. Сагамор показал ему кольцо с вынутым камнем.
– Хотите починить?
– Нет, – ответил Сагамор, – это кольцо было куплено у вас. Мне надо знать, кто его приобрел.
Как ни странно, ответ нашелся довольно быстро. Кахам, полагая, что каждое его изделие уникально, тщательно все регистрировал. Порядковый номер и фамилию покупателя он заносил в огромные гроссбухи, которых с течением лет накопилось великое множество. Кахам долго листал их, отмотав бесконечные списки на много лет назад, и наконец издал победный крик, ткнув в какую-то строчку. Вот оно.