Загадка Рунного Посоха: Черный Камень. Амулет безумного бога. Меч зари. Загадка рунного посоха.
Шрифт:
Одев свой самый яркий наряд и самую красивую маску, барон Мелиадус шел по сверкающим дворцовым коридорам к залу, где лишь вчера разговаривал со своим шурином Тарагормом. Сейчас этот зал будет использован для приема посланников Востока.
Как представитель Короля-Императора, барон Мелиадус должен был гордиться вне всякой меры, потому что сейчас он был вторым человеком в государстве после Короля, но даже и это не могло вытеснить из его головы мысли о мести.
Он вошел в зал под звуки фанфар, прозвучавших с галерей. Представители знатнейших фамилий Гранбретани собрались здесь, одетые в прекрасные, ослепительные одежды.
О прибытии эмиссаров Азиакоммуниста еще не было объявлено.
Мелиадус оглядел зал, заметив присутствие Тарагорма, графини Кэнберри, Адаза Промпа и Майгеля Хольста, Джерека Нанкенсина и Бреналя Фарну. Он озабоченно нахмурился на мгновение, не понимая, кого не хватает. Затем понял, что из всех великих дворян-военачальников отсутствует лишь Шенегар Тротт. Он вспомнил, что толстый граф говорил о каком-то поручении. Значит, он уже отправился его выполнять? И почему же Мелиадусу не было ничего известно об отсутствии Тротта? Значит, он действительно потерял доверие своего Короля-Императора? Смущенный вихрем мыслей, пронесшихся в мозгу, Мелиадус повернулся, когда фанфары загремели еще раз, и двери зала раскрылись, пропуская две невероятно одетые фигуры.
Машинально Мелиадус поднялся, чтобы приветствовать их, пораженный их гротескным и варварским видом — это были гиганты более семи футов роста, передвигавшиеся как автоматы. Были ли они настоящими людьми? — пришло в голову Мелиадусу. А может, это были чудовищные создания Трагического Тысячелетия? Может быть, народ Азиакоммуниста не имел отношения к человеческой расе?
Как и гранбретанцы, они носили маски (если конструкцию на их плечах можно было назвать масками), так что невозможно было сказать, человеческие у них лица или нет. Это были длинные маски из кожи, ярко раскрашенные голубым, зеленым, желтым и красным, и нарисованы на них были дьявольские черты лица — сверкающие глаза и полные зубов рты. Тяжелые меховые плащи свисали до самого пола, а их одежда тоже, казалось, была из кожи и тоже была разрисована, но не лицами, а человеческими конечностями и различными органами, напомнив Мелиадусу картинку из анатомического атласа.
Герольд возвестил об их прибытии:
— Лорд Комиссар Као Шаланг Гатт, Наследный Представитель Президента-Императора Джон Ман Шена Азиакоммуниста и Избранный Принц Орды Солнца.
Первый из эмиссаров сделал шаг вперед, его меховой плащ распахнулся, показывая плечи, которые были по меньшей мере футов четырех в ширину, и рукава куртки из многоцветного шелка. В правой руке он сжимал посох, изготовленный из золота с вставленными в него драгоценными камнями, который вполне мог оказаться самим Рунным Посохом, судя по тому, как бережно он с ним обращался.
— Лорд Комиссар Оркай Неонг Фун, Наследный Представитель Президента-Императора Джон Ман Шена Азиакоммуниста и Избранный Принц Орды Солнца.
Второй человек, если это был человек, сделал шаг вперед. Одет он был точно так же, но в руке у него не было посоха.
— Я приветствую благородных эмиссаров Президента-Императора Джон Ман Шена и предоставляю всю страну нашу, Гранбретань, в их распоряжение.
Мелиадус раскинул руки широко в стороны.
Человек с посохом остановился перед помостом и начал говорить со странным напевным акцентом на языке Гранбретани, и действительно казалось, что и Европа, и Ближний Восток были ему незнакомы.
— Мы благодарим вас от всей души за прием, оказанный нам, и молим сообщить имя могущественного
— Я — Барон Мелиадус из Кройдена, Гранд Констебль Ордена Волка, Верховный Главнокомандующий Европы, Депутат Бессмертного Короля-Императора Гуона Восемнадцатого, Властелина Гранбретани, Европы и Средиземноморья, Гранд Констебля Ордена Богомола, Вершителя Судеб, Создателя Истории, Могущественного Принца Всего Сущего. Я приветствую вас так, как он сам приветствовал бы вас, говорю так, как говорил бы он, действую согласно всем его повелениям. Будучи бессмертным, он не может выйти из чудесного Тронного Шара, который сохраняет его, и сам день и ночь находится под охраной Тысячи Стражников.
Мелиадус решил, что лучше всего будет сделать упор на неуязвимость Короля-Императора, чтобы произвести на эмиссаров впечатление, если они вдруг случайно решат, что есть возможность покуситься на его жизнь. Мелиадус указал на два одинаковых трона по обеим сторонам его собственного.
— Прошу вас садиться, и мы попробуем немного развлечь вас.
Два порождения гротеска взошли по ступенькам и с некоторым трудом взгромоздились на два золотых трона. Банкет предусмотрен не был, потому что жители Гранбретани считали принятие пищи личным делом каждого и с ужасом воспринимали мысль о том, что нужно при всех снять маску и выставить на показ свое обнаженное лицо. Только трижды в год снимали они свои маски и одежды в самом Тронном Зале, где устраивали недельную оргию в присутствии Короля Гуона, который смотрел на них жадными глазами. Они принимали участие в отвратительных и кровавых церемониях, произносили слова, которые никто из них не употреблял ни в какое другое время. Но до ближайшего из этих празднеств было еще далеко.
Барон Мелиадус хлопнул в ладоши, люди разошлись в обе стороны, потом вбежали акробаты, гимнасты и клоуны, а с галерей зазвучала дикая музыка. Человеческие пирамиды закачались, согнулись и внезапно рухнули, образовав при этом еще более сложные конструкции. Клоуны кривлялись, прыгали и шутили друг с другом довольно опасно, чего, впрочем, от них и ждали. Акробаты и гимнасты кувыркались вокруг них с фантастической скоростью, ходили по проволокам, натянутым между верхними галереями, летали на трапециях, подвешенных высоко над головами зрителей.
Флана Кэнберрийская не смотрела на акробатов и не находила ничего смешного в шутках клоунов. Ее прекрасная маска Цапли была обращена к незнакомцам, и она разглядывала их с необычайным для нее любопытством, смутно сознавая, что она совсем не прочь узнать их получше. Перед ней открывалась уникальная возможность обогатить еще больше свой опыт, особенно если, как она подозревала, они не были людьми.
Мелиадус, который никак не мог избавиться от мысли, что Король относится к нему с предубеждением и что его друзья-дворяне строят против него козни, изо всех сил старался быть как можно любезнее с гостями. Когда он хотел, то мог производить впечатление (как когда-то произвел впечатление на графа Брасса) своим важным видом, умом и мужественностью. Но сегодня вечером это было для него пыткой, и говорил он с усилием, которое было заметно.
— Нравятся ли вам эти забавы, милорды Азиакоммуниста? — спрашивал он и получал в ответ лишь легкий кивок. — Разве эти клоуны не великолепны?
И Као Шаланг Гатт, у которого в руках был посох, сделал легкое движение руками.
— Какое искусство! Мы привезли их, этих гимнастов, с наших территорий в Италии, а канатоходцы были когда-то собственностью герцога Кракова. Наверное, развлечения при дворе вашего Императора ничуть не хуже?
А тот, которого звали Оркай Неонг Фун, слегка ерзал на стуле, как будто ему было неудобно сидеть.