Загадка тайного послания
Шрифт:
– Я видел и похуже, – пробормотал Мортон.
– Я жила похуже.
Прислуга-ирландка снова появилась в конце коридора, приглашая их пройти к ней. Волосы девочки свисали из-под неопрятной шапочки потными кудряшками. Она застёгивала рукава, которые, похоже, были закатаны и пуговицы расстегнулись, когда она открывала им дверь. – Миз Де примет вас в гостиной, – сказала она, указав на последнюю дверь, и скрылась.
Постучавшись, они услышали пригласивший голос. Через открытую дверь они увидели комнату, битком заставленную мебелью, наверное, все «ценные» вещи со всего дома, остальное было оставлено жильцам. Диван «честерфилд», [39] похоже, раскладывался в кровать. Стены были увешены картинами, на которых в глаза бросалось обилие коров, и рамки которых
39
Честерфилд – большой мягкий диван с подлокотниками, название по имени графа Честерфилда.
– Не беспокойтесь. Таис Мельбур вошла в комнату так, будто была её владелицей и протянула свою визитную карточку. – Меня зовут миссис Мельбур из
Общества содействия заблудшим женщинам. А это один из наших патронов, хорошо известный писатель мистер Мортон. Наш визит связан с благодетельностью, миссис Дернкесс: мы ищем местонахождение одного из ваших жильцов.
– Местонахождение моих жильцов здесь, иначе они не мои жильцы. В этом отношении я очень строга. Мортон услышал в её акценте притворную аристократичность, но он плохо разбирался в английском, на котором говорят англичане, всё, что произносилось с опущенным Х, было для него «кокни», [40] большая часть остального диалекта – «жеманная манерность».
40
Кокни – один из самых известных типов лондонского просторечия рабочих, для него характерно особое произношение, неправильность речи, рифмованный сЛунг.
– Мы надеялись, что вы сможете нам помочь.
– Была бы очень счастлива, помочь вам, миссис… м-мм – Мельбурс, я не надела очки, особенно, если вы поставите меня в известность, о ком идёт речь.
– Молодая женщина по имени Кэтрин Джонсон.
На её толстом лице появилась недовольная гримаса. Чувство тактичности отказало ей. – Ушла, – сказала она.
– Ах… – голос Таис показался таким же манерным, как и домовладелицы; он никогда раньше не слышал, чтобы она напускала на себя полный глянец человека среднего класса. – Как мы и боялись. От нас тоже ушла – о, нет, не как один из наших клиентов, не как одна из тех женщин. Скорее, как доброволец. Как помощница.
– Ушла. Миссис Дернкесс вздохнула. – Не как некоторые, не свернув свои пожитки, как арабы, посреди ночи, и втихаря, ускользнув на Фитцрой Стрит. Нет, она была доброй и честной девушкой; она исправно платила аренду, и за неделю вперёд, но всё равно она ушла.
– Могу я спросить, когда? Мы потеряли ее с августа.
– Да, это и было в августе. Не хотите присесть миссис, м…мм, и вы, сэр. Я уже подолгу не стою, но я знаю, что это утомительно. Вот это кресло от королевы Анны [41] или рекамье [42] вполне удобны. Да, это было в августе. Она оставила мне записку и шиллинг, а потом исчезла.
41
Стиль мебели эпохи королевы Анны из орехового дерева с инкрустацией; стулья с гнутыми ножками; отличается простотой и изяществом. Начало 18 века.
42
Рекамье – кушетка с высоким изголовьем
– Вы не знаете, почему?
Голова, украшенная сверху седыми, похожими на сосиски завитками, которые вряд ли были полностью естественными, покачалась вверх-вниз. – Из-за ее отца. Там был несчастный случай на заводе. У меня самое смутное представление, что это был за завод, и слой общества был не самым лучшим, но она была доброй, милой девушкой с манерами куда выше этого положения.
– Она вам сообщила в записке, что с отцом случился несчастный случай на заводе?
Миссис Дернкесс махнула рукой, от чего её дряблые мышцы повисли как тесто.
– Где-то на Западе.
– Корнуолл? Девоншир? Уэльс?
– Кэтрин была художественной натурой и страдала от типичного недостатка художников – своеобразия, хотя, может, именно это своеобразие делает их художниками. Многие из моих жильцов художники или художники в зачаточном состоянии. Когда почивший мистер Дернкесс ушёл от нас – он также был художником, его дважды принимали в Берлингтон-Хаусе, [43] но, увы, не в Королевскую Академию – мне остался только этот дом и его картины. Полная рука указала на стены. А сейчас я живу тем, что сдаю комнаты, которые были для меня домашним приютом, студентам, посвящающим свою жизнь этому великому делу – Искусству.
43
Берлингтон-Хаус – большое здание на улице Пиккадилли в Лондоне, в нем находится Королевская академия искусств. Там ежегодно проводится летняя выставка современного искусства.
– Ах. Таис быстро глянула на Мортона. – Мистер Мортон разговаривал с ее работодателем. С этим человеком, Геддисом?
– Вот как. Я никогда не одобряла, и не буду одобрять отношения мужчины намного старше и слишком молодой женщины. Нет, не к тому, что там что-то было между ними. Я не одобряю всякие догадки, особенно по этой причине. И все же… Она подняла свои крохотные и подкрашенные брови. – Он провожал ее домой после работы гораздо чаще, чем это должен был делать джентльмен.
– А она могла убежать с ним?
– Ох! Это был почти хриплый тихий визг. Мысль о возможности побега произвела очень сильный эффект. – В Гретна Грин? [44] Думаю, что вряд ли. Я потребовала объясниться с ним в январе и напомнила ему, что мы должны производить впечатление честных и быть честными в жизни на самом деле. Людям, сказала я, нельзя давать повод для скандала. Я потребовала от него сообщить мне, что означают его проводы ее домой. Она слегка выпрямилась и втянула воздух носом. – Он показался мне очень льстивым человеком, коим человека делает несколько непривлекательный физический недуг. Я ему сказала, что на меня не действует лесть и притворство. Он понял, о чём я говорю, и откровенно сказал, что провожает Кэтрин домой, потому что она его работник слишком наивное и хорошенькое создание для города полного рисков. Я выразила ему то, что я называю сомнением в пользу ответной стороны. В конце концов, это правда, что такой ребёнок как Кэтрин, откровенно говоря, была слишком незащищённой.
44
Гретна-Грин – пограничная шотландская деревня, где ранее заключались браки между специально приезжавшими из Англии молодыми парами, в Гретна-Грин бракосочетание совершалось без соблюдения всех установленных английским законом формальностей
– И чем это все закончилось? Запиской и шиллингом?
– Ну, почему же, нет, там был ещё её брат. Я имею в виду потом. В своей записке она написала, что её брат приедет за её вещами, и что он привезёт от неё ещё записку в качестве своего рекомендательного письма. Так он и сделал.
– А что он был за человек?
– Ну, похожий на Кэтрин. Можно было сразу разглядеть фамильное сходство. Крупнее ее, это конечно, мужественный, довольно плохо изъясняющийся, боюсь – пошёл в отца, полагаю. Кэтрин говорила как леди. Но у него была упомянутая записка и он забрал её вещи, вот на этом и всё.
Мортон наклонился вперёд. Он сидел на стуле с сиденьем на конском волосе, очень высоком посередине, и, если не удерживать баланс, то можно было соскользнуть с него.
– А что у неё были за вещи?
– Она была небогата вещами материального мира. Он привёз небольшой чемодан и человека, чтобы нести его, он сложил её вещи туда, и они ушли. Она махнула другой рукой в сторону вокзала Юстон.
Мортон задал ещё вопросы относительно брата, но она уже рассказала им всё, что знала. Что касается человека, переносящего чемодан, она сообщила, – моя служанка Хана общалась с ним.
Конец ознакомительного фрагмента.