Загадочные края
Шрифт:
Сорглан пожал плечами под прицелом множества глаз.
– Я скажу, что выдам дочь замуж только с её согласия. Так что пусть она выбирает.
– Но, Сорглан, разве так делается? – разочарованно протянул упорный барон.
– Я сказал.
– Госпожа Ингрид! – окликнул граф Ардаута. – Госпожа Ингрид!
Она подняла глаза и холодно посмотрела на него.
– Госпожа Ингрид, – настаивал гость. – Что вы скажете?
Она молчала.
– Я согласен, – произнёс кто-то еще из знатных гостей, а кто – Ингрид не разглядела. – Я согласен,
– И я, я тоже…
– Я бы тоже попробовал!
Поднялось с мест ещё несколько молодых людей – оба младших сына графа Эунморского, богатый барон из южного Галада и ещё двое – она не разобрала. Только из чистого интереса подсчитала – восемь человек. Да Канут, который, казалось, ещё чуть-чуть – и тоже сейчас подскочит.
Подсчитала – и снова опустила глаза. Только этого не хватало. Да что же такое – то одно, то другое…
– Что скажешь, Ингрид? – спросил Сорглан.
Ещё несколько мгновений она молчала, а на неё смотрели – женихи с ожиданием, их отцы и матери испытующе, а прочие девушки – с опасением. Какое-то время она не могла заставить себя отвечать, будто хотела поверить, что всё это только сон, но проснуться не получалось. Потому она встала и взглянула на ожидающих ответа молодых и не очень молодых мужчин.
– Право, ваши предложения, – она неуловимо улыбнулась, – ваши предложения – это большая честь для меня, одной, удостоившейся стольких благосклонных взглядов. Поверьте мне, такой чести я не заслуживаю, поскольку мои достоинства не столь уж велики. Но, само собой, это предложение также и большая неожиданность, потому я просто не знаю, что сказать.
На память очень вовремя пришла формулировка отказа из одного романа, и Ингрид на какое-то мгновение поверила, что этого будет достаточно.
Увы, она сильно просчиталась. Народ здесь жил всё больше прямолинейный, о дипломатии пока не имел ни малейшего представления, и даже Сорглан, привыкший к изысканному и не всегда понятному стилю разговора дочери, принял её слова за чистую монету.
– О своих достоинствах предоставь судить нам, мужчинам, – улыбнулся он, решив, что дочь на самом деле желает выйти замуж за кого-то из присутствующих, но просто растерялась, не зная традиций, или стесняется. – Ты слишком скромна. Что же касается ответа, то тебе достаточно просто выбрать.
Она помолчала, потом снова неторопливо оглядела присутствующих и, пожав плечами, ответила.
– Хорошо, отвечу просто. Предложения эти, повторяю, большая честь для меня, но, извиняясь заранее, я вынуждена все их отклонить.
Сперва за столом было тихо, но затем кто-то удивленно заговорил о том, что ничего не понимает, потом ещё кто-то,
– Непонятно, – сообщил он. – Вы отказываете всем?
– Да, уважаемый.
– Сорглан, девушка не может жить одна! – Он снова обратился к её отцу. – Твоя дочь должна кого-то из нас выбрать.
– Я же сказал, что выбирать будет она! Своего решения я не изменю.
– Госпожа Ингрид, почему так?
Она снова упрямо смотрела на скатерть, как будто надеялась разглядеть там что-нибудь интересное. Ей было тягостно.
– Простите, – сказала она наконец. – Я вынуждена отказать всем вам потому, что я замужем.
Если бы на поляну перед поместьем упала граната, её действие не изумило бы присутствующих настолько глубоко. Изумлёнными выглядели даже Сорглан с Алклетой, и это убедило всех, что даже отец и мать ничего не знают о браке дочери. Это в свою очередь породило в душах тех, кто захотел породниться с влиятельным родом Свёернундингов, некоторую надежду – раз так, то брак может оказаться недействительным, если родители девушки не давали своего согласия, и тогда может попытаться кто-нибудь ещё.
– И кто же ваш муж? – не теряя присутствия духа, осведомился Ардаут.
– Вы его не знаете.
– Но где же он? Он здесь? – Граф оглядел дружинников Сорглана, изумлённых не меньше других.
– Нет. – Ингрид мрачно дернула плечом. – Я не знаю, где он и даже жив ли – тоже не знаю.
– Как так?
– Мы поженились пять лет назад. Это было ещё на моей исторической родине. На Терре. Катастрофа разлучила нас. Но факт остаётся фактом.
– Но как вы можете знать, жив ли он? И даже если жив, вы же можете никогда больше не встретиться!
– Да.
– Как же тогда его можно считать вашим мужем? – граф Ардаутский довольно откинул голову назад.
Ингрид посмотрела на него испытующе.
– Скажите, а если б это случилось с вами, вы хотели бы, чтоб ваша жена, будучи с вами разлучена, тут же выскочила замуж за другого?
Мужчина посмурнел.
– Я утверждаю, – уже уверенней, почувствовав свою правоту, провозгласила она, – что я – замужняя женщина, и покуда я не получу доказательств, что муж мой мёртв, буду считаться таковой!
– Но разве то, что он не приходит за вами, не достаточное доказательство? – ввернул кто-то из молодых сыновей баронов из Галада.
– Нет, – ответила она снисходительно, будто прощая юноше глупость за его молодость. – Что если он, например, в плену? Разве от этого он перестаёт быть моим мужем? – Она посмотрела, извиняясь, но и как бы с улыбкой. – Простите, но в этом случае от меня ничего не зависит. Повторяю ещё раз, что я чувствую себя чрезвычайно польщённой, получив столько предложений, но вынуждена ответить отказом по причинам, которые от меня никак не зависят.