Загогулина в портфеле президента
Шрифт:
Ну а «Известия» за 5 сентября и «Аргументы и факты» публикуют материалы (соответственно) «Казарма номер шесть. Репортаж из последнего дня войны» и «Последний день войны». «АиФ», кстати, рассказывают в своей публикации и о курьезах на чеченской войне, которые, на наш взгляд, только подчеркивают ее непопулярность и трагизм.
Корреспондент-известинец Бесик Уригашвили добавляет свои впечатления о нравах на войне: «О том, что „мародерка“ практикуется с первых дней войны, никто из бывалых солдат особенно не скрывает. Тащат все: утюги, чайники, видеомагнитофоны,
Словом, действительно: войны политики начинают быстро, а заканчивать их приходится всему народу долго. Порой очень долго. Одно дело – прекратить стрельбу. Это, хотя и трудно, но в конце концов удается. Не удается вытравить из души воевавших вот это: мы никому не нужны, а раз так – пользуйся моментом, мародерствуй, пей, обирай подчиненных… В этом смысле для некоторых война не заканчивается никогда. Страшнее этого, по-моему, ничего нет.
В интервью «Известиям» Александр Лебедь так оценил свои действия:
– Важно то, что не без трудностей, но соглашение выполняется. Войска оттуда уходят. В футбол люди начали вместе играть. Пленных меняли, меняем и будем еще менять. Захоронениями наконец занялись. Иные полтора года лежат прикопанные – притоптанные, и никому почему-то дела до этого не было. Конституционных препятствий особенных я не вижу. Сейчас главная задача – дерущихся растащить, дать людям дело.
Дела там всем хватит. Именно для этого нужно коалиционное правительство, через него финансирование, организация выборов – естественно, под контролем наблюдателей, чтобы это не было профанацией, легитимизация какого-то лидера и уже через него отстраивание на постоянной основе правительства и соответствующих отношений.
Люди там разные, как везде, но большинство при разговоре с глазу на глаз признают, что Чечню невозможно куда-нибудь в Америку перенести.
– Если так получится, если после выборов большинство решит не отделяться – тогда, конечно, никаких проблем. Но если все-таки захотят отделяться?
– Можно сейчас фантазировать на эту тему, но все будет зависеть от того, как работать. Как будут работать Министерство по делам национальностей, Министерство юстиции, Министерство экономики, Министерство финансов.
– То есть вы надеетесь на разумный, скажем так, выбор чеченской стороны.
– Я убежден, что будет именно такой выбор. Чечню нельзя отрезать просто так. Предстоит колоссальная работа, чтобы убедить их в этом, но ведь нет другого пути. С помощью истребителей-бомбардировщиков и гаубиц порядок не может наводиться. Когда населенный пункт под названием Бамут просто сровнен с землей, то все уцелевшие граждане этого Бамута – были ли они за Дудаева или против – становятся заклятыми «друзьями» России на всю оставшуюся жизнь. Я же там разбирался. Большинство-то воюет не потому, что любит Дудаева. Говорят: сожгли мой дом, убили жену, покалечили
– Об этом многие разумные люди предупреждали в декабре девяносто четвертого, но сейчас мы имеем состоявшийся факт, это произошло. Возьмите республики СССР, с которыми отношения были куда более простыми, и представлялось очевидным, что отделиться экономически невозможно. Но большинство населения или большинство политиков, принимающих решения, этого не понимают или не хотят понимать. Вопреки логике отделяются – потом уже не соединишь. Так не может случиться с Чечней?
– Не думаю, что так будет.
– Ощущаете ли вы противодействие в Москве вашим стараниям добиться мира? Если да, то с чьей стороны?
– Это, скорее, не противодействие. Скорее, молчаливым бездействием можно добиваться определенных результатов. Можно сидеть, ничего не делать, а процессы объективные идут, и в конце концов приходим в тупик. Вы, наверное, обратили внимание, что, за исключением Министерства юстиции, которое напало на хасавюртовские соглашения, все остальные как-то заняли позицию выжидательную. Дума на каникулах, Совет Федерации тоже. Я полагаю, после 25 числа начнутся какие-то процессы, когда Дума вернется.
Надо помнить хотя бы свой горький опыт. Вот девять лет в Афганистане провели, разнесли полстраны, сделали все население своими врагами и убрались оттуда. Эту войну в Афганистане вело, как теперь все, прозрев, дружно признали, тоталитарное государство. А сегодня у нас государство демократическое. По крайней мере, таковым считается.
– Ну, чеченская война никак с этим названием не согласуется.
– Вот у меня и вопрос: должны чем-то отличаться действия тоталитарного государства и демократического? Хотя бы цивилизованным подходом для начала. Ведь в обоих случаях – истребители-бомбардировщики как гаранты конституционного порядка. Не будет конституционного порядка при помощи истребителей-бомбардировщиков. Я это совершенно точно знаю.
– Это говорил Сергей Адамович Ковалев – нашлось очень много желающих объявить его предателем.
– Не знаю, что говорил Сергей Адамович Ковалев, у нас с ним разный возраст, разный жизненный опыт. Он никогда не воевал, а я провоевал очень много лет. Он теоретик-гуманист, а я практик – даже не берусь сказать «гуманист». Я практик.
– У него своего рода практика тоже была.
– Я воевал в Афганистане, в Грузии, в Молдавии – везде все развивалось примерно по одному и тому же сценарию.
– Это наводит на мысль, что везде в основе одни и те же силы.
– Одни и те же силы и, как минимум, одни и те же планировщики. Не получается что-нибудь, надо менять политику – это тяжело, это неприятно, вот одна причина искать выхода в войне. Необходимо как следует разбираться с экономическими корнями всех этих войн.
– Каковы они, по-вашему?
– Они мафиозные. Вот у меня сейчас одна из самых больших трудностей – это контакты с людьми, которым я, оказывается, походя развалил массу контрактов.