Заговор богов
Шрифт:
Собрав коллекцию умбара, человек вышел. Остался труп Ангерлинка, но дышать стало легче.
– Мы свободны? – глухо спросил Анджей.
– С какой стати? – удивился Корвич. – Не держите нас за глупцов, Анджей. Вы считать умеете? Статуэток пять, а не шесть. Отсутствует Оракул. Я понимаю, вы сейчас встанете на дыбы, будете уверять, что ни сном ни духом, но увы и еще раз увы. Нашелся свидетель, который видел, как вы садились в джип Замойского. Последний умирал – он просто обязан был признаться, куда спрятал божка, – с наказом рассказать об этом Ангерлинку. Скажете? – Корвич посмотрел на него с затаенной надеждой.
– Не могу знать, – мотнул головой Анджей. – Замойский не открыл эту тайну. До последней
– Когда ее совсем не ждешь, – вздохнул Корвич и посмотрел на часы. – Хорошо, Анджей, я понял вашу позицию. Из отеля все равно придется убираться. Не устраивайте эксцессов по дороге, договорились? Учтите, маленький укол – и ваша очаровательная подруга станет огорчительно мертвой…
Казалось, эта вакханалия уже не кончится. Их вели по блистающим апартаментам. Аркада, гостиная, банкетный зал. Трупы охранников Ангерлинка уложили в ряд. Кровь на коврах растеклась лужами. Судя по всему, Корвич блестяще спланировал и провел акцию. Запустил кроликов в клетку, устроил резню, выставив охрану, ничем, в принципе, не отличимую от охраны Ангерлинка. А после хоть потоп… Человек в приличном костюме на часах у входа в апартаменты украдкой ухмыльнулся, уловив знак молодого босса. Пристроился в арьергард. Роскошный лифт, первый этаж, вышколенная прислуга, равнодушными глазами провожающая процессию. Никто не позвонит в полицию. Пока почуют неладное, найдут трупы, пройдет целая вечность…
Их везли на микроавтобусе по ночной Праге – безлюдными переулками, мимо площадей, где утихло туристическое оживление. Скупо освещенная окраинная улочка, заводики, боксы, железнодорожные переезды. Стальные ворота охотно раздвинулись, когда автомобиль свернул в заводской проезд…
Густой туман клубился в голове. Он развеялся в душном подвале, где были капель и монотонный гул. Сырость стекала с потолка. Освещение было скудное. Извивы труб, обмотанных изоляцией, чугунные вентили с «рулевым» управлением. Анджей сидел на бетонном возвышении, руки были связаны за спиной. Двое парней славянского типа, засучив рукава, уже готовились к затяжной пытке. Криста находилась здесь же: лежала на сыром полу, подтянув колени, с тоской смотрела ему в глаза. В двух шагах расположился Корвич. Снял пиджак, бережно расправив его на коленях, ослабил галстук. Вынул носовой платок, вытер взопревший лоб.
– С прибытием в пансион, Анджей. Жарковато здесь.
– Где мы? – спросил Раковский.
– Котельная частной фабрики по изготовлению пластиковой тары. Поговорим? Времени вагон, хотя и неприятно, конечно, сидеть в таком пекле…
Истязатель уже завис над душой, готовый начать по первому распоряжению.
– Анджей, скажи ему… – прошептала Криста.
– Ладно, пан Мариуш, – буркнул Анджей. – Признаю свое поражение. Девятый километр Гржанской дороги, если ехать из Варшавы, пятнадцать шагов на юг от километрового знака, опушка, глубокая рытвина, оставленная трактором, заросли можжевельника в рытвине… Не терпится, пан Мариуш, познать тайны бессмертия, обрести сокровенное знание? А может, спешите осчастливить человечество первым, пока это не сделал кто-то другой?
Истязатель в растерянности застыл. Распрямил спину, вопросительно взглянул на Корвича: может, все-таки сломать ему что-нибудь? Корвич с интересом смотрел на Анджея. Сделал знак: отойди. Подручный нехотя отодвинулся. Взял у приятеля сигарету, закурил.
– Рытвина… – задумчиво повторил Корвич. Задумался. Вскинул голову, – Вы, ребята, в своем уме? Какая рытвина?
– След такой, – пояснил Анджей, – оставленный большегрузным транспортом. Может, у него пикник там был – на обочине.
– Но это же безумие! – Корвич подпрыгнул, очки заблестели. – Разрази вас гром! Любой прохожий может туда залезть
– А мне какое дело? – Раковскому стало смешно. Неужели поверил?
– Вот суки, – сплюнул Корвич. Он тут же выдернул из-за пояса телефон, чтобы звонить на другой край света.
Гавкнул выстрел. Подручный «референта», делающий глубокую затяжку, поперхнулся, рухнул на колени. Второй развернулся вокруг оси, пистолет уже в руке, но гавкнул второй выстрел, парень отлетел к стене, сполз.
Очкарик выронил пиджак, завертел головой. Жалобное выражение расползалось по кукольному личику. Он сморщился, как от резкой зубной боли, судорожно вздохнул. Глаза наполнились невыразимой мукой. Он выронил телефон, заслонился обеими ладонями, закричал. Но крик оборвался вместе с выстрелом, сверкнули пятки, очкарик грохнулся затылком о внушительный вентиль…
Двое с пистолетами просочились в подвал, растеклись по стенам. Протиснулся третий, старчески кряхтя, распрямил согбенную спину. Рослый, седовласый, лицо изрыто морщинами, под глазами залегли глубокие от усталости тени. Но глаза задорно и как-то компанейски поблескивали.
– Неплохие новости, Анджей. Увлекательное путешествие в лучший из миров откладывается на неопределенное время.
Заворочалась Криста. Приподнялась на одной руке, стала бешено креститься. Священный ужас перекосил привлекательное личико. Она увидела призрака.
– Мои поздравления, господин Ангерлинк, – устало сказал Анджей. – Вас тоже мир мертвых решительно отторгает. Не нравитесь вы ему…
– Маленькие хитрости, уважаемый, – ворковал Ангерлинк, самолично развязывая Анджея, – позволяющие избежать крупных трагедий. Сколько лет твердили грамотные люди: обзаведись, чудак-человек, качественным двойником. Мир не прост, никто не ведает, что случится в следующую минуту. Бедный пан Гойда, он чувствовал, что этот вечер добром не кончится…
– Я, кажется, догадываюсь, – шептал Анджей. – Не Корвич провел блестящую операцию по вашей ликвидации и изъятию коллекции умбара, а ровно наоборот…
– Вы догадливы, Анджей, молодости свойственны самонадеянность и опрометчивость. Из Корвича бы вышел толковый работник, придержи он свои амбиции лет на десять. Но жизнь нам его сообщники попортили… Мы давно поняли, что в организации окопалась пятая колонна. События в Варшаве – не случайны. Вы рассказали о трех трупах в арендованном особняке. Сочинять у вас оснований не было. Но когда туда приехали наши люди, трупов не нашли! Резонно допустить, что с этими трупами что-то не так. Стали копать. Обнаружили «человека, похожего на Корвича» в одной из недорогих гостиниц Праги. До поры до времени его не брали, вычисляли сеть, которую парень разбросал по организации. Требовалось весомое доказательство участия Корвича в заговоре. Такое доказательство получили. Я знал, что за вами будут следить. Я рискнул пятью статуэтками, пожертвовал жизнями трех охранников, чтобы вычислить этих ренегатов…
– Вы отправили людей на смерть, – констатировал Анджей.
Ангерлинк не смутился. Такое божественно недосягаемое существо не могло взять в толк, почему оно не имеет права посылать людей на смерть.
– Но это их работа, – он недоуменно пожал плечами. – Парни получали достойную зарплату, их семьи не будут ни в чем нуждаться. Пан Гойда тоже сознательно делал свое дело. Бывший бездомный из Любрица – последние полгода прожил в комфорте и сытости… Пана Гойду подробно проинструктировали. Он умел подделываться под меня, знал вас по именам, с него лишь требовалось предложить вам выпить и начать беседу – примерный текст прилагался. Справедливо полагали, что Корвич не станет тянуть резину. Бедный пан Гойда. Он сразу понял, чем это кончится, как он усердно молился, надеясь на спасение…