Заговор богов

Клеменс Пол

Он поставил шестого, для чего пришлось сдвинуть подсвечник. Пламя взметнулось, озарив перекошенное лицо старика, приоткрытые глаза. Анджей склонился над ним. Старик был мертв. Опять дешевый спектакль? Он оттянул Ангерлинку веко. Дьявол… Отшатнулся, побежал к Кристе. Глаза у девушки светились в темноте.

– Ты живая? – Анджей схватил ее за плечи, встряхнул, как отжатую рубашку.

– Живая… – она глубоко вздохнула. – О, боже…

Он помог ей принять правильное положение. Криста опустила ноги на пол, взяла Раковского за руку. Он притянул ее к себе.

– Тебя накормили маленькими розовыми таблеточками?

– Нет…

– В эту комнату кто-нибудь входил?

– Нет…

– Почему

он мертвый?

– Кто мертвый?..

– Ангерлинк. Что произошло, когда я ушел? Не томи, Криста.

– Я не поняла, Анджи… Мы сидели в тишине. Он молчал, не говорил ни слова… Потом зажег свечи, опять сел. Смотрел на этих уродцев, словно они из чистого золота… Потом захохотал, сказал, что у коллекции умбара должен быть полновластный хозяин. Только в этом случае они проявят свою силу, которая не обязательно должна быть деструктивной… Что их бессмысленно выставлять в музее на всеобщее обозрение. Это только усилит негативную энергию – усилит в шесть раз… Он опять что-то бормотал про хозяина, что божки должны принять этого хозяина, смириться с его существованием, признать за своего повелителя… Он срывался в истерику, начал заговариваться. Потом долго всматривался в их… лица. Затем вздрогнул, схватился за сердце, упал в кресло и как-то тяжело задышал. Мне тоже стало плохо, в груди давило, не могла пошевелиться…

– А сейчас?

– Отпустило немного… Знаешь, Анджей, мне кажется, эти чудища не признали в нем своего повелителя. Он не такой уж всемогущий. Они его просто прикончили. Другого хотят…

Вспыхнула головешка в камине. Яркий свет на мгновение озарил гостиную. Сердце сжалось в тоскливом предчувствии. Шесть неподвижных существ стояли на верхней каминной полке и пристально смотрели Анджею в глаза. Этого не могло быть…

Неведомая сила подняла его на ноги, заставила подойти к камину. В ушах звенело, что-то равномерно постукивало. Постепенно стук делался отчетливее, становился ритмичным, обретал рисунок. Ритуальные африканские барабаны! Больше драйва, мощнее, энергичнее… Вступил племенной хор, голосисто, с подвываниями. Затряс леопардовыми шкурами шаман в рогатой маске, задергался в истерике, вызывая духа. Завертелся хоровод из рядовых участников племени. Вспыхнул жертвенный костер, взметнулся к небу…

Такую же какофонию не смог пережить Ангерлинк. Сердце разорвалось, словно ветхая тряпка. Анджей зажмурился. Какофония стихла. Он открыл глаза. Ничего не изменилось. Догорали свечи. Реликвии умбара пристально смотрели на молодого художника. Криста поднялась с дивана, подошла сзади, обняла его за плечи. Он чувствовал необычайную легкость в теле. Мир желаний, мир возможностей… ну просто Уголовный кодекс! Всё по плечу, если не сказать большего. Почему бы не взглянуть на себя с положительной стороны?

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросила Криста.

Скрипнула дверь, на пороге появился охранник – рослый сумрачный парень. Помедлив, вошел в гостиную, посмотрел на шефа.

– Господин Ангерлинк скончался, – тихо сказал Анджей. – Сердечный приступ.

Охранник, поколебавшись, опасливо обогнув камин, приблизился к шефу. Приподнял веко, пощупал пульс. Убедившись в отсутствии признаков жизни, вздохнул, отошел к столу, вынул из кармана портативный диктофон, включил и растворился в полумраке.

– Доброй ночи, Анджей, – усталым голосом сказал Ангерлинк. – Полагаю, сейчас именно это время суток.

Раковский вздрогнул, резко повернулся к покойнику.

– Не надо вздрагивать, – в голосе старика прорезалась ирония. – Если вы слышите эту запись, значит, меня уже нет в живых. Всё. Хватит. Приветствую, так сказать, с того света. Не обращайте

внимания на гул – запись сделана в самолете. Если со мной что-то случится – а вероятность такого исхода, я думаю, процентов пятьдесят, – коллекция умбара поступает в ваше распоряжение. Это правильное решение, не надо паниковать. Отныне это ваша собственность. Вы сумели ее раздобыть, поэтому только вы сможете быть ее надежным хранителем. К вам они будут снисходительны. Не смейтесь. Все были удивлены, когда я выбрал именно вас. Еще в Берлине. Но я что-то чувствовал касательно вашей персоны. Прихоть старого, больного человека, знаете ли, – уж простите… Поместите коллекцию в надежное место и, ради святого, не вздумайте разлучать статуэтки. Они отплатят вам добром – и не только вам… Не забывайте – это ангелы-хранители. Не советую отдавать их в музей. Нашим симпатичным созданиям не понравится, что на них постоянно будут глазеть. Вы все еще стоите, пригвожденный к полу, Анджей? Напрасно. Собирайте коллекцию, хорошо упакуйте, поезжайте домой. Мои люди вас проводят. Забудьте про меня. Не волнуйтесь о последствиях – не найдется храбреца, что решится отобрать у вас коллекцию. Теперь вы охраняетесь, как государственный валютный резерв. Удачи вам. И вашей девушке тоже. Не стал бы я на вашем месте избавляться от такого сокровища. Я имею в виду девушку…

Запись оборвалась. Вошел второй охранник – безмолвная, физически развитая тень, поставил на стол пустую вместительную сумку.

– Извиняемся, – сказал по-польски первый. – Но доставить вас домой мы не сможем. Машина потребуется для перевозки… покойного. Позаботьтесь о себе сами.

Охранники бережно приподняли Ангерлинка, вынесли из комнаты ногами вперед.

Они молчали несколько минут. Криста доверчиво терлась щекой об отрастающую щетину Раковского.

– И что ты будешь делать с этим подарком?

Он с отрешенным видом пожал плечами.

– Не знаю. На полку поставлю. Буду пыль стирать раз в неделю…

Он стряхнул оцепенение. Изыди, прошлое…

– Поедешь ко мне? До города рукой подать. Квартирка небольшая, но кровать входит. Поживешь в этой стране, тут не так уж плохо.

Анджей помнил, что имеется в природе удручающий фактор по имени Алиция Квятковская, но эту проблему он обязан решить. Алька поймет. Не каждый день встречаешь женщину, с которой хочется просыпаться в одной постели до глубокой старости.

– Не знаю, чего хочу, – жарко прошептала она ему на ухо. Раковский чуть не засмеялся. Чего хочет женщина? Чтобы всё было так, как она хочет. Даже если сама не знает, чего хочет.

– Хочешь стать домашней хозяйкой?

– Нет, – она решительно покачала головой. – Не мое. Я стану дикой хозяйкой. У меня работа в Англии, дом, гипоаллергенный кот, заботу о котором я взвалила на соседей…

– А у меня миллион долларов, – вспомнил Анджей.

– Серьезно? – девушка задумалась. – Прости, я, кажется, забыла. Это несколько меняет дело. Ты можешь поехать со мной в Англию, открыть собственную галерею…

– Я так и сделаю. Когда-нибудь…

Мягкое тепло расползалось по телу. Хорошо, когда с тобой кто-то есть. Он извлек телефон, вызвал абонента. Соединение прошло, абонент откликнулся. Просто праздник.

– Ты где? – спросил Анджей.

– В воздухе, – сказал Павел. – Представь, что будет, если парашют не раскроется.

– Приземлишься первым. Позволь догадаться… Самолет летит в Польшу?

– Вроде того, – уклончиво ответил Айзик. – На Канары решили не ездить. Слишком далеки они от народа – эти Канарские острова. Из Лондона своих обормотов с трудом выгнал. Вот сидим втроем и под пивко составляем ведомость расходов – специально для тебя.